Внутри вдруг что-то щелкнуло, произошло полное обнуление. Я поняла: хуже уже не будет. Вот она, моя финальная точка отсчета. Оставалось две недели до того, как узнаю диагноз...
На третьем курсе театрального института моя жизнь резко изменилась. Не очень хочу рассказывать обо всем, что тогда происходило, это тяжелый период не только для меня, но и для всей моей семьи. Ситуация усугубилась, когда начались серьезные проблемы со здоровьем, пришлось обследоваться у онколога. Нужно было ждать результатов.
Очень ясно помню день, когда вышла от врача еще в полной неизвестности. Тепло, светит солнце, я села на скамейку и посмотрела в небо. Именно в этот момент почувствовала, что все скоро станет другим.
Жизнь будто начиналась с чистого листа. В голове крутилась одна мысль: «Надо действовать!» Подумала: «Парня у меня нет, денег тоже, но есть профессия, и она спасет. Пойду-ка я на «Ленфильм», отдам свои фото в актерский отдел».
На студийную фотосессию средств, разумеется, не нашлось. Попросила подругу снять меня на простую мыльницу. Насобирала мелочи на пленку из десяти кадров и напечатала ровно столько же снимков. Выглядела я отвратительно: с распухшим носом и красными от бессонницы глазами. Но рассчитывала попасть в массовку и хоть немного заработать.
В актерский отдел проникли с подругой, заговорив вахтера, — на «Ленфильме» жесткая пропускная система. Снимки у нас взяли с неохотой, бросили на стол. Но дело было сделано, я отправилась домой. Про проблемы со здоровьем совсем не думала. Наоборот, в душе почему-то поселились радость и невероятный позитив: ощущение жизни, свободы, энергии. Не прошло и недели, как позвонили с «Ленфильма»:
— Полина, приходите на пробы «Преступления и наказания» Дмитрия Светозарова.
— Я?!
Поняв, что пробоваться буду на Сонечку Мармеладову, чуть не грохнулась в обморок: ни разу до этого не участвовала даже в массовке!
— Тебя искали с «Ленфильма», — сообщила мама.
— Уже нашли. «Преступление и наказание».
— Нет, это по есенинскому «Яру». Режиссер Марина Разбежкина.
Я обалдела: еще один проект? И сразу две главные роли?!
Отправилась даже не надеясь, что возьмут. Но пообщаться с корифеями кино было безумно интересно.
Уже потом кастинг-директор «Преступления и наказания» Саша Колонистова рассказала, как меня нашла. В актерском отделе увидела на столе фото. Подумала: «Ухо торчит, половина глаза размыта. До чего отвратительное качество!» Взяла снимки, чтобы посмотреть, кто так начудил. И вдруг это нечеткое лицо ей приглянулось, Саша решила вызвать меня на кастинг.
Я зашла в кабинет Дмитрия Иосифовича Светозарова. Присела и делаю вид, что не страшно. Вообще, по натуре я не Сонечка, не «бедная овечка». Но от волнения на пробах свою природную бойкость никак не проявила. Дмитрий Иосифович долго меня изучал и, видимо, благодаря зажиму углядел некую кротость и грусть в лице. Я пыталась что-то говорить, но получалось плохо. Осеклась и смотрела на режиссера как кролик на удава, расширенными от ужаса глазами. Это Светозарову тоже понравилось. Он решил снять меня на камеру.
Отправляясь на студию и совершенно не надеясь на успех, я даже не учила роль. Думала: «Зачем? Все равно не возьмут». Стыдно признаться, отрывок из Достоевского прочла одним глазом, сидя в метро. Текст запомнила быстренько, за пятнадцать минут. Обычно если зубрю неделю и накручиваю нервы, ничего не получается.
Когда утвердили, не знала, браться ли за «Яр» — снимали его под Москвой, — сомневалась, что смогу совместить два проекта. Но администраторы обеих картин составили расписание так, что проблем с графиками не возникло.
