А вот для роли Джона Сноу нужен был человек, чья внешность сочетала бы подростковую наивность и трагизм многих утрат плюс некоторый «средневековый» флер. Первым делом на Кита натянули длинноволосый парик. Сделали пробы — вроде бы то, что нужно. В результате Харингтон отрастил свои — и вскоре вид его шевелюры даже станет отдельным пунктом в студийном контракте. Речь причем будет идти не только о длине его волос, оговоренной и неизменной, но и об их виде — «средневеково грязном» и неухоженном. Не мудрствуя лукаво, для такого эффекта визажисты не стали использовать специальные укладочные средства — Кит теперь попросту редко мыл голову. Кроме того, ему пришлось отрастить бороду. Она-то и довершила образ рано повзрослевшего юноши. А еще в контракт внесли запрет на загар. И странное дело — как только Киту запретили загорать, он, никогда и не мечтавший о бронзовой коже, почему-то тут же почувствовал себя обделенным.
Когда в перерывах они пили кофе, Лесли дразнила Кита его воображаемыми романами, он в шутку соглашался. Хотя слухи, постоянно курсирующие в СМИ, ему сильно досаждали. В какой-то момент Харингтон сознательно перестал смотреть телевизор и отказывался брать в руки таблоиды. Но разве от этого спрячешься? Сначала молва поженила его с Эмилией Кларк, игравшей Дайенерис. Стоило им несколько раз прогуляться вместе и выпить кофе — пожалуйста, в газетах уже чуть ли не ставки делали на дату предстоящей свадьбы. И никакие попытки опровергнуть этот бред не работали: чем больше споришь, тем больше сплетники убеждаются в своей правоте.
Справедливости ради надо признать: Эмилия Киту сначала очень приглянулась. Он сделал попытку за ней поухаживать, но ничего кроме дружбы из этого не получилось. У Эмилии была своя довольно запутанная личная жизнь, она то и дело просила у Кита совета, и в результате он смирился с участью «жилетки» и конфидента.
Потом ему приписали роман с актрисой Рэйчел МакАдамс, большой поклонницей саги. Спору нет, она очень хороша и на совместных фотографиях они с Китом прекрасно смотрятся. Если не учитывать того, что между ними ничего нет. Ну встретились один-единственный раз, сходили поужинать в ресторан — вот и вся история. А шуму-то, шуму!
С Роуз было легко говорить о таких вещах. У нее отличное чувство юмора и при этом достаточно деликатности, чтобы не слишком мусолить шутки на амурные темы. С Эмилией Кларк она и сама близко сдружилась, они часто встречались втроем, гуляли, болтали, ходили в кино и были рады обществу друг друга в любую свободную минуту. Собственно, Эмилия первой и заметила что-то такое... уже не просто дружеское между Китом и Роуз. То, как они друг на друга иногда смотрят. Как понимают друг друга с полуслова. Как уютно чувствуют себя вдвоем. Но все это было так хрупко: поди знай, может, это такая степень дружбы, порой делающая мужчину и женщину почти братом и сестрой. Совместная работа доставляла Киту и Роуз большую радость. И то, что по сюжету Джона Сноу и Игритт явно все больше влекло друг к другу, поначалу их не смущало, а скорее забавляло. Но к шуткам постепенно добавилось приятное волнение и предвкушение, а потом нетерпение и страх. И в какой-то момент все совсем перепуталось.
