— Вот даже как? — насмешливо протянул фабрикант.
— Ваше сотрудничество с Михаилом Александровичем приняло некрасивый оборот, — продолжал Серов. — Вопреки условиям договора вы размножили его эскиз, превратили в штамп. Более того — без разрешения художника перенесли его роспись на другие изделия.
— Ваши претензии необоснованны, — Матвей Сидорович начал раздражаться. — Господин Врубель действительно работал на меня, за что получил вознаграждение. Отныне я правообладатель его рисунка и могу делать с ним все, что угодно.
— Ошибаетесь, такого пункта в договоре не было. Михаил Александрович, конечно, человек легкомысленный, богемный, но очень ревностно относится к тому, что выходит из-под его кисти. И ему как автору небезразлична судьба его творения.
— Но позвольте...
— Потрудитесь дослушать. Врубель — художник самобытный. У него фантастическое чувство формы, цвета, пластики. Созданный им рисунок — подлинный шедевр. А вы, поместив его на вазы, безнадежно испортили блестящую работу. Странно, что сами этого не понимаете — ведь в вашей отрасли ремесло неотделимо от искусства.
Слова неприятно задели Кузнецова.
— Довольно! — оборвал он Серова. — Вы меня не убедили. Я хозяин на своих фабриках и делаю то, что считаю нужным. Никто мне не указ.
Серо-голубые глаза живописца загорелись нехорошим огнем.
— В таком случае вызываю вас на дуэль!
От изумления Матвей Сидорович сделал шаг назад.
— Вы в своем уме? Какая еще дуэль? Право слово, отказываюсь понимать вас.
— Что же тут непонятного, милостивый государь? Я предлагаю вам поединок.
В гостиной повисло молчание. Неожиданно торопливо и громко застучали до того неслышные настенные часы. В высокие окна било солнце: веселые лучики прыгали по мраморному камину, лепному потолку, крышке рояля, на котором обычно играла младшая дочь Кузнецова Анна.
— С тем позвольте откланяться, — отчеканил Валентин Александрович и вышел из комнаты.
Потрясенный фабрикант не знал, что и думать. А немного успокоившись, счел вызов пустой угрозой. Не станет же Серов, обремененный большой семьей, рисковать жизнью? Даже ради друга. Однако вскоре он получил от художника письменный вызов с подробными условиями предстоящего поединка. Дело приобретало нехороший оборот. Не так давно в Российской империи были легализованы офицерские дуэли, но между штатскими они были запрещены. Однако что-то подсказывало Кузнецову, что Валентин Александрович не из тех, кто отказывается от своих слов...
