И вот страны и легенды уже сменяют друг друга: Китай, Прибалтика, Австрия... Зоя учит языки, шлифует манеры. В Ригу, например, она прибывает под видом некоей баронессы, и никто из ее новых светских знакомых не мог даже подумать, что эта воспитанная дама на самом деле дочка железнодорожника с тремя классами гимназии за спиной. И так она была в этой роли хороша и убедительна, что вскоре начальство предложило ей нелегальную работу:
— Вы поедете в Женеву. Познакомитесь там с генералом таким-то. Станете его любовницей и будете нам передавать все о намерениях Германии насчет Франции и Швейцарии.
Внутри у Зои похолодело. Она уточнила:
— Обязательно ли... становиться любовницей?
Начальство подтвердило:
— Обязательно.
— Хорошо, — спокойно сказала Зоя, не веря собственной смелости. — Я выполню задание. А потом застрелюсь.
Это произвело впечатление, вызвало уважение. А может, интерес? Во всяком случае вскоре ей сообщили, что задание отменяется. И еще она запомнила фразу: «Вы нам нужны живой». И тогда впереди замаячила Финляндия...
Когда же это началось? Может быть, когда Зоя стала засиживаться в шифровальной до ночи, ожидая, что шеф зайдет проститься? А может, когда Борис попросил изобразить его жену при выполнении одного из заданий — причем под совершенно надуманным предлогом? Или когда они стали неуклюже, как школьники, пытаться вызвать друг у друга ревность: Зоя при любом удобном случае упоминала несуществующего жениха, Борис — якобы существующую где-то жену. При отправке почты каждый садился сочинять письмо какому-нибудь знакомому, небрежно давая понять, что пишет близкому человеку. Эта горделиво-молчаливая любовь так и осталась бы, пожалуй, невысказанной, если бы общая подруга не взяла дело в свои руки. Сначала вызвала обоих на откровенные разговоры, в результате выслушав почти одинаковые исповеди о безнадежной любви. Потом, пока Зои не было дома, подговорила Бориса перевезти к нему ее вещи. А следом отвела к Рыбкину возмущенную Зою и просто оставила одних.
Их брак с самого начала оказался очень счастливым. Они совпали во всем и стали одновременно лучшими друзьями, понимающими друг друга с полуслова коллегами и горячими любовниками. Они всегда были готовы к провалу, жертве и прощанию, и хрупкость счастья придавала отношениям неописуемую остроту. Чудовищная ответственность и риск в работе, споры, страх при каждом расставании, долгие разлуки. И неумолимая близость войны — кому как не им было знать, что она действительно неминуема.
