В обшем, «счастливое» было детство. В конце концов мать бросила отца и привела в дом красномордого Реда Морана, менеджера непонятно чего. Они сделали еще одного ребенка — Джудит, и Валери боялась, что Моран поступит с Джудит так же, как ее отец, поэтому постоянно караулила сестренку: если дома был Моран и не было матери, Валери не спускала с Джудит глаз.
Только внешне девушка казалась задиристой и сильной, на самом деле этот ранний сексуальный ужасный опыт почти постоянно провоцировал в ней чувства боли, унижения, отвращения и беспомощности.
В 15 лет Валери сделал ребенка 30-летний женатый брат ее школьной подруги. Сам он, конечно, тут же был таков, а мать зашлась в визге о позоре и добром имени семьи. Кончилось тем, что Валери отправили рожать к Блекуэллам, каким-то дальним родственникам, в Вашингтон.
31 марта 1953 года стал одним из самых страшных дней в ее жизни: она чувствовала себя орущей, подыхающей кошкой, ослицей, коровой на заклании — кем угодно, но только не человеком.
Непереносимые родовые схватки; неумолимо, безжалостно и неотвратимо разрываюший ее внутренности плод; ощущение, что ты грязный кровавый кусок мяса и тебя кромсает сама природа… Ее сын появился на свет через 20 часов чудовищных пыток, и по договоренности с матерью Валери госпожа Блекуэлл тотчас унесла орущий сверток. Больше она никогда не увидит своего отпрыска, которого назовут Дэвид, его усыновит и воспитает эта вашингтонская семья. Дэвиду Блекуэллу исполнится 40 лет, когда он случайно узнает, что его произвела на свет Валери Соланас.
Та самая Валери, которая… Впрочем, до ее печальной славы было еще далеко.
— Разумеется, я послала благословение тому ублюдку и даже заказала молебен о его здравии, — с издевкой рассказывала Валери очередному женскому сборищу в кафе, пуская в воздух кольца табачного дыма, — с 12 лет сигарета покидала ее рот только во время короткого сна. Она выкуривала больше 3 пачек в день и утверждала, что здоровье и интеллект от табака лишь крепнут.
Словом, осознав, что только над телом женщины столь чудовищно издевается природа, а мужчина даже отдаленно не может представить себе, что такое беременность и роды, Валери пришла к пониманию вопиющей несправедливости вселенского миропорядка. Но не надо думать, что она идеализировала женщин, нет — среди них тоже полно круглых идиоток.
Взять хотя бы ее мать или всех мамаш ее соучениц. Помнится, еще в юности на школьном дворе Соланас увидела, как мать ее одноклассницы дает ей подзатыльник за плохую отметку. Вскипев от такой бесцеремонности, Валери тотчас подскочила к ним.
— А ну-ка, мэм, решите задачу, которую задали вашей Мэри! Ну, быстро! 1564 грузовика застряли в дерьме…
Мамаша Мэри остолбенела, тупо выкатив глаза, а ее дочка стояла рядом, то обмирая от страха, то боясь лопнуть от смеха.
— Не знаете ответа? — ухмыляясь, констатировала Валери. — Мэри, теперь ты можешь вкатить ей подзатыльник.
Длинного языка Валери, ее выходок и дьявольской честности боялись и учителя, и ученики.
От нее с радостью избавились бы, но вот загвоздка — эта наглая хулиганка была первой ученицей по всем предметам, академической гордостью школы! Даже когда в 16 лет Валери наконец сбежала из дома и поселилась на живописном берегу реки в заброшенном шалаше, она вовсе не собиралась бросать учебу.
Определяя у себя на реке время по солнцу, она набрасывала на плечи школьный ранец, натягивала кепку на голову — и топала в школу, выбирая дорогу мимо базара, где ей всегда удавалось стащить пару яблок на завтрак и пару бананов на обед.
Но как жить в шалаше без кофе? Без этого напитка Валери обходиться не могла. Выход нашелся простой и гениальный: перед началом уроков она решала домашнее задание всем лентяям и тупицам, за это кто-то приносил ей из дому кофе в термосе, кто-то давал мелочь, так что после уроков можно было заскочить в кафе.
Мать ее больше не искала, Валери исчерпывающе доказала ей, что им лучше полюбовно расстаться. Скоро с ней стал жить в шалаше хиппарь Стив по прозвищу Орфей, и Валери вдруг обнаружила, что не все мужчины омерзительные похотливые орангутанги, встречаются и очень милые, и даже изредка понимающие женщин.
Несколько месяцев они жили в своем шалаше душа в душу, сидя по вечерам на берегу и покуривая травку. В те годы полиция еще не озверела до такой степени, чтобы прочесывать отдаленные участки берега, и можно было спокойно играть в робинзонов сколько душе угодно. Они ловили рыбу, жарили ее на костре, воровали хлеб и фрукты в лавках и на базаре, занимались любовью и спорили о мироустройстве, которое Валери находила отвратительным.
