В жизни Валери, пожалуй, впервые случилось столь полное взаимопонимание с мужчиной, ей-богу, ей всегда казалось, что это совершенно невозможно. А тут сидишь бок о бок с представителем этого неполноценного пола, каждый смотрит в точку прямо перед собой, перед каждым доверху набитая пепельница, из которой уже вываливаются окурки, и они вроде как откровенничают.
Уорхол, происходивший из семьи шахтеров, выгребся кое-как из бедности, нашел себя, разбогател. Он и сам не знает, кем является в большей степени: жуликом, коммерсантом, мистификатором... или в самом деле освободителем искусства во всех его формах — и живописи, и фотографии, и кино одновременно?
— А ты откуда родом?— повернулся к ней Уорхол, и Валери вызывающе прищурилась, выдержав его взгляд.
— С реки, — она сделала неопределенный жест в ту сторону, где протекал Гудзон, хотя подразумеваемая река находилась далеко отсюда, в другом штате.
После подобного начала Уорхол ее зауважал. Никто из его тусовки не мог похвастаться таким лаконичным, исчерпывающе красивым ответом. С реки — это вам не с Пятой авеню, не из вонючего Квинса или всем осточертевшего сентиментально эмигрантского Бруклина, не с промышленных задворок Питтсбурга, где вырос сам Уорхол.
— Я жила на реке целый год, — небрежно бросила Соланас.
— Считаю ее своим настоящим домом. Когда-нибудь расскажу тебе, Энди.
Уорхол, страшно разборчивый в знакомствах, не мог не впустить в свой мир эту странную девушку в кепке, с вечной сигаретой во рту, в бесформенных штанах и дурацкой куртке — полную противоположность его гламурным подружкам. Она выглядела здесь белой вороной, и его свита тотчас окрестила Валери Квазимодой — многие боялись ее пристального взгляда, Уорхолу тоже частенько казалось: еще чуть-чуть — и он начнет дымиться под прицельным огнем пронзительных зеленых глазищ.
Не успев завести знакомство, Валери немедленно закидала Уорхола своими рассказами, которые он почему-то опасался читать: эти отпечатанные на машинке листы казались ему опасными, кусачими существами, как и сама Валери. Уорхол был трусоват и окружал себя в основном безвольными эстетствующими слабаками, а тут в его игрушечный мир словно проник настоящий хищник. Впрочем, это наверняка лишь его домыслы; он будет держать ее на дистанции, вот и все.
— Энди, главное — мой сценарий! — не унималась Валери. Она достала его со своим сценарием, элегантно названным «Задери задницу», требуя, чтобы Уорхол прочел его и срочно взялся за съемки фильма. Первые 2—3 абзаца Энди впечатлили — грубо и точно, омерзительно правдиво. Эта девица в кепке еще и талантлива...
