Чтобы хоть как-то подзаработать, он снимался в массовках.
Кстати, нам, студентам, категорически запрещалось сниматься в кино. Как-то в магазине к нам с мамой подошла ассистентка «Мосфильма» и пригласила меня в фильм «Семь нянек». Режиссер Ролан Быков утвердил мою пробу, но мама категорически была против: я ведь только поступила в Школу-студию. Помню, в наш Последний переулок приезжали парламентеры от Ролана: мол, отпустите девочку в кино, даже если ее из студии выгонят, у нее всегда будет работа. Слава богу, мама не поддалась на уговоры, и я спокойно доучилась до четвертого курса. А Ролан Быков каждый раз при встрече показывал на меня пальцем и громко кричал: «Пре-да-тель-ни-ца!» Самое смешное, что я не только вышла замуж раньше всех, но и первая из группы снялась в кино.
Мне просто повезло. Ассистенты «Мосфильма» увидели меня в дипломном спектакле — водевиле «Воздушные замки» — и утвердили на роль молоденькой учительницы в фильм «Мимо окон идут поезда». Леша при всем его авторитаризме не мог мне запретить сниматься. Ну как от главной роли (первой в твоей жизни!) откажешься? Да и потом, он же мной гордился. Правда, шутки при этом у него были своеобразные. Например, кто-то звонит: «А где Машка?» — «Машка снимается». — «Ой, а кого она играет?» — «Мартышку без грима!» У него вообще был очень веселый нрав. Он относился к жизни легко и меня к этому приучал.
Леша вскоре и сам стал работать в кино — в Комитете по кинематографии переводчиком-синхронистом. В огромном кинозале для партийных бонз и их жен устраивались закрытые просмотры западных картин, и Леша блестяще переводил с экрана. Иногда и меня брал с собой на какой-нибудь западный шедевр.
А тут Леше предложили контракт на 2 года в Иран. Накануне нашего отъезда за границу мне прислали сценарий про удивительную девочку, живущую целый год с собакой в тайге на геодезической станции. Эта роль мне страшно нравилась, но мы уже собрали документы для отъезда. К Леше в Комитет по кинематографии пришла вся съемочная группа во главе с режиссером. Они стали уговаривать его: «Оставь Машу здесь, она снимется и потом к тебе приедет!»
Даже подсчитали на бумажке, что я даже на «Москвич» заработаю. Но он не согласился...
Как удивительно складывается жизнь! Если бы я не уехала с Лешей в Тегеран, то много снималась бы в кино. На меня, можно сказать, тогда буквально посыпались предложения. Я уже успела сняться в фильме «Нежность». Мама сохранила газеты, в которых кинокритики писали обо мне: «Эта удивительная девочка с удивительными глазами». Но я все равно ни о чем не жалею, значит, судьба такая...
Зато в Тегеране у нас с Лешей родилась Катя. Иностранцев в Тегеране, который называли «маленьким Парижем», было больше, чем иранцев. Единственное «но»: я очень тосковала по кино...
Через два года мы вернулись в Москву. Помню, как только приехала из Тегерана, сразу же с двухлетней Катей пришла проведать подругу. Вера с Меньшовым жили уже не в общежитии, а в квартире с одной соседкой, девочкой с другого курса. У них родилась дочка. Маленькая Юля спала в кроватке. Меня поразило, с каким вкусом Вера обустроила детский уголок. Стенку, где стояла кроватка, она обтянула веселеньким ситчиком с козочками, собачками. Этой же тканью задрапировала и детскую кроватку. Это было так уютно, так женственно. «Вер, я ни за что не догадалась бы!» — восхитилась я.
Мы не могли наговориться с Верой. Я ей рассказывала, что стала работать в театральной студии, что у нас ставит спектакль Олег Табаков, приезжал Володин, автор пьесы «С любимыми не расставайтесь».
А еще пожаловалась Вере, что Леша вдруг решил поступить на курсы ООН, чтобы поехать работать в Америку. Я только вернулась в Москву, мне очень хотелось работать в театре, а тут снова уезжать, да еще и на пять лет!
Наверное, эта поездка в Америку и стала впоследствии главной причиной нашего с Лешей расставания. Конечно, он всячески пытался уговорить меня поехать с ним: «Ты знаешь, какая у тебя будет дубленка? О-го-го! До пола!» И выразительно чертил рукой по ботинку. А потом, сделав паузу, добавлял: «И не одна!» Я фыркала в ответ: «До пола? А мне будет тяжело ее носить!» Словом, я взбунтовалась и сказала: «Нет! Я больше никуда не поеду!» Нашла, как говорится, коса на камень.
