Впервые с Таней Друбич мы встретились на съемочной площадке «Ста дней после детства». Мне — 14 лет, Друбич — 15. Мы были с ней совершенно разные: я — блондинка, Таня — брюнетка, я — совсем еще ребенок, она — уже почти девушка. Помню, как сценарист фильма Саша Александров все время шутливо подкалывал Сергея Соловьева: «Смотри, не забудь! Пятнадцать за пятнадцать!» Оказывается, за совращение 15-летнего подростка тогда давали 15 лет тюрьмы…
Но никакие предупреждения никого из нас четверых не спасли.
Начавшийся впоследствии роман Тани с режиссером Соловьевым закончился законным браком, а наша с Сашей платоническая переписка переросла в мучительные отношения длиной в 11 лет…
На съемках Соловьев и Александров все время к нам с Таней присматривались. В сценарии очень многое менялось и дописывалось конкретно под героев. Они оба горели, работая над фильмом, и настолько дополняли и понимали друг друга, что, казалось, представляли собой одно целое. К сожалению, Соловьев с Александровым после выхода фильма рассорились, не поделив, по слухам, авторство сценария. Их пути разошлись навсегда. А жаль…
Что мы с Таней нашли в этих взрослых, в два раза старше, дядьках?! Трудно объяснить. Ни Соловьев, ни Александров не обладали какой-то феноменальной физической формой.
Ни внешности, ни стати. Они брали другим — интеллектом, умением говорить. Посмотрите, какие красавицы жены были у Соловьева: Катя Васильева, Марианна Кушнирова, а затем и Таня Друбич!
На кинопробах нас, детей, отбирал сам режиссер. Он мне сразу очень понравился: маленький, добренький, кругленький, как Колобок. Соловьев все время жизнерадостно смеялся и всплескивал от восторга руками. Помню, прочитала какой-то стишок. Он тут же вскочил с места и воскликнул: «Гениально!» Там же, на пробах, я в первый раз увидела и Александрова, от вида которого, честно говоря, пришла в ужас. Лысый мужик с окладистой бородой — ну просто вылитый Карабас-Барабас. Я даже смотреть боялась в его сторону!
Ассистенты, выполняя волю режиссера, искали на главную роль «молодую Купченко» — голубоглазую белокурую девочку. Остановились на мне. Но когда Соловьев увидел Друбич, сразу же решил: Лена Ерголина — только она! У Тани была броская восточная внешность: припухлые губы, длинная черная коса, правильные черты лица… Одним словом, девочка-картинка, идеал красоты!
В результате меня утвердили на другую, второстепенную роль. Моя героиня носила смешную фамилию — Загремухина. Вначале мне стало немножко обидно, но потом обиды забылись: настолько интересен был сам процесс съемок.
Летом нас увезли в киноэкспедицию. За Калугой была выстроена шикарная декорация танцплощадки. Вся группа жила в хорошей современной гостинице в центре города: девочки — в одном крыле, по пять в спальне, мальчики — в другом.
