Секретная дочь президента

Новость о том, что первый человек Франции ведет двойную жизнь, стала одним из самым крупных скандалов в истории страны.
Юлия Козлова
|
21 Февраля 2013
Фото: Fotobank

Мазарин Пинжо 37 лет, она мать троих детей, преподает философию в Парижском университете, пишет книги. По утрам, выходя на работу, она не может остаться неузнанной. Ее приветствуют или молча смотрят вслед. Мазарин — та самая «секретная дочь» президента Франсуа Миттерана, которую он скрывал долгие годы. Как и свой тайный роман с ее матерью Анн Пинжо, сотрудницей Музея д’ Орсе. В свое время новость о том, что первый человек Франции ведет двойную жизнь, стала одним из самым крупных общественных скандалов в истории страны.

— Какие самые яркие воспоминания вы храните о своем отце?

— Черные очки в строгой оправе, твидовое пальто с легким ароматом его любимого одеколона Charvet. Скрученные в трубочку газеты, потертый кожаный очешник. В салоне его Alfa Romeo — запах собаки и сандалового дерева. Мягкие шерстяные пуловеры, голубые рубашки, висящие на дверях в коридоре, еще теплые и отутюженные заботливой маминой рукой. Его домашний халат. Его соломенные шляпы. Его любимые сапоги смелого пурпурного цвета на толстой резиновой подошве, которые мы вместе купили во время нашего путешествия по Венеции. Его трости… — все эти предметы, запахи и ощущения из моего детства я помню до сих пор. Все они растворились, ушли в небытие, как и он.

— Каково быть главным секретом первого человека страны?

— Мучительно. Ощущала себя прямо каким-то тайным агентом, у которого стерли личость. Человеком вне закона, вне общества. Наша семья жила в замкнутом пространстве, в коконе секретности. Остальной мир бурлил и шумел где-то очень далеко, в том пространстве существовало и папино президентство, и моя школа, и мамин Музей д’Орсе, а вместе с ними — автобусы, аэропорты, прохожие, кафе, улицы… Помню, мне десять лет. Дети шумят во дворе. Я наблюдаю за ними через щелочку между гардин. Убеждая себя, что совсем даже им не завидую, я плотно задергиваю занавеску. Меня ждет натянутая между стульями резинка — могу попрыгать вволю. Меня ждут куклы — их надо одеть, причесать. А мир за окном пусть там и остается. Он — параллельная вселенная, другое измерение.

Конечно, мы не были совсем уж выключены из обычной жизни. Мама ходила на работу, я — в школу, папа — в Елисейский дворец, где я навещала его иногда, проходя через тайную дверь. Никогда — с парадного входа. Мы с мамой были его тайной второй семьей, о существовании которой знали только самые приближенные к Миттерану люди.

— Неужели никто не пытался его этим шантажировать?

— Никто, хотя в это и трудно поверить! Папа был такой импозантный, дистанционный, умел поставить себя так, что ни у кого язык не поворачивался сказать в его адрес нечто фривольное или неуважительное. Его глубоко уважали, слегка побаивались и не смели задавать лишних вопросов. Такой уж у него был талант — Миттеран создавал вокруг себя защитную ауру-броню, которую люди ощущали и не пытались пробить.

— Но вы же знаете журналистов.

Они народ циничный и жестокий, им чужды условности. Они не сентиментальны. Ради сенсации готовы душу продать. Что же их удерживало более двадцати лет, такой невероятный срок?

— О, не стоит забывать, что тогда были совсем другие времена. Президента Миттерана любили и уважали не только люди из близкого круга, но и вся страна. Ни у кого и в мыслях не было просто так подойти к первому человеку страны, панибратски хлопнуть по плечу и спросить: «А чё там с твоей левой дочкой?» Его никто не хотел предавать, закладывать и подставлять. к тому же вспомни и о таком нюансе, как прославленный французский романтический стиль во взаимоотношениях.

Кому, как не истинным французам, доступно понимание сентиментальных слабостей других? Сейчас времена катастрофически изменились, и я об этом вспомнила, когда увидела в телерепортаже Доминика Стросс-Кана в наручниках. Я не чувствую к нему симпатии, но картинка меня потрясла. Впрочем, подобные потрясения случаются постоянно, не так ли? Президент теперь женится-разводится, может жить в гражданском браке, иметь интрижки на стороне. Моральные рамки размылись. Вне всяких сомнений, так долго хранить свой секрет, как хранил его отец, в наши дни невозможно.

— Роман Миттерана с вашей мамой начался задолго до того, как он стал президентом. Да и вы успели родиться.

— В 1981 году, когда он стал президентом, мне уже исполнилось шесть лет. Помню тот день отчетливо. Улица Жакоб. Девичья квартирка, которую мама купила на свои сбережения, когда приехала учиться и работать в Париж, и где папа нас навещал. Мы сидим у телевизора, смотрим новости, я на коленях у мамы. И вот торжественное объявление… Оно прозвучало как удар грома! Нет, мама не обрадовалась, она совершенно растерялась. «Что теперь с нами будет?» — повторяла бледная и грустная мама. — Во что превратится наша жизнь?»

В эти минуты она понимала, что мужчина, в течение многих лет ее тайный возлюбленный, перестает быть ее частным секретом и превращается в самого главного человека во Франции, а она с его дочкой — в государственную тайну. В запретную, опасную тему. В эти минуты она изводила себя вопросами: что будет дальше, что станется с их любовью, жизнью?

1 2 3 4 5 6 7 8 9
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог