Спустя несколько дней сплю днем в гостинице после съемки, как вдруг жившая со мной в номере звукооператор подходит и тихонечко говорит: «Зиночка, проснитесь, вас ждет молодой человек. Он там, в коридоре». Наверное, думаю, кто-то за автографом пришел. «Скажите ему, — попросила я соседку, — что я отдыхаю». Она ушла, через минуту возвращается: «Нет, Зиночка, вы должны к нему выйти. Он такой красивый! Он так одет: белая рубашечка, белый галстук. Видно, готовился». Я выглянула в коридор: стоит у окна мой недавний знакомый, красивый как бог. Мы поговорили о чем-то, и он ушел.
Прошло еще несколько дней. Лежу в перерыве между съемками на берегу Терека, вижу — идет Валера, может, случайно туда забрел, может, узнал, где я.
Опять пообщались и разошлись. Началась съемка, я должна загонять корову, а хворостины нет. Все кричат: «Хворостину! Хворостину!» Вдруг Валерий подает мне прут. Вечером того же дня мы с группой отправились в горы на какую-то встречу. Садимся в машины, и я увидела его, стоявшего неподалеку и глядевшего в нашу сторону. Меня спросили, кто это. «Не знаю, пацан какой-то». И мы уехали. Но, заметьте, все эти дни он ненавязчиво оказывался рядом. В конце концов мы с ним стали, как тогда выражались, «ходить», то есть гулять в парке.
Поначалу я не знала, сколько ему лет: Валера казался взрослым, серьезным, уверенным в себе. Выяснилось, что ему семнадцать, у него до встречи со мной была подружка-школьница... А мне — двадцать семь, и хотя я совершенно не выглядела на свой возраст (да и сейчас во многом осталась девчонкой), такая разница меня немного смущала.
Когда приехала к маме, все ей рассказала. «Он, — говорю, — совсем молодой…» А мама, в сердечных делах понимавшая, только спросила: «Ты его любишь? А он тебя? Это самое главное».
— Выходит, что традицию не влюбляться в тех, кому сразу понравились, вы нарушили?
— Значит, до той поры так не любила… Я ненадолго уезжала в Москву играть спектакли, а когда вернулась в Грозный на съемки, меня поселили в другом номере, отдельном, но обшарпанном. Увидев этот ужас, Валера сказал: «У меня тетя живет неподалеку, переезжай к ним». Дом оказался рядом — на центральной площади города. Тетя уже знала, что племянник встречается со мной, и отвела мне целую комнату.
И родители Валеры приняли меня очень радушно.
Свадьбу мы играли в доме его дедушки и бабушки. Собрались родственники и бывшие воспитанники детского дома, где директорствовал Валерин отец. Среди них была одна пара с пацаненком лет шести, который тут же в меня влюбился. Все время стоял рядом и смотрел на меня. Так я и сидела: с одной стороны — Валера, с другой — стоявший столбиком влюбленный мальчик. Когда мы уезжали в Москву, он бежал по перрону за нашим поездом и плакал. Спустя год у нас с Валерой было еще одно свадебное торжество — после того как ему исполнилось 18, мы смогли законно скрепить наш союз. Вскоре родился сын, а Валеру забрали в армию. Раз я приехала в его часть с концертом. Стою, жду мужа. А он выходит из-за кустов с такой красной и сытой физиономией, какой у него в жизни не было!
