«Я прощаюсь с Тобою у последней черты. // С настоящей любовью, может, встретишься Ты. //Пусть другая, родная, та, с которою — рай, // все равно заклинаю: вспоминай! вспоминай!..»
Эти слова оказались пророческими. Я так и витала бы в облаках, если бы однажды не произошел случай, который быстро спустил меня с небес на землю. Со дня нашей свадьбы прошло три года…
Как-то пошла к соседке, которая жила этажом выше. Муж остался дома. Смеемся, кофе пьем, болтаем. И вдруг я вспомнила, что забыла сказать Славе что-то важное. Набираю наш номер телефона и… случайно вклиниваюсь в его разговор.
— Слушай, Петь, ты когда уедешь, оставишь мне ключи от квартиры?
— Конечно, как всегда!
— Как там Люба?
Как Оля? А как остальные девчонки? Ты мне это… домой не звони, Ирка психует…
Я выронила трубку. Боже мой! И это мой Слава, которому я так верила, до самого донышка!
Подружка бросилась ко мне: «Что случилось? На тебе лица нет!» «Ничего, — бормочу я. — Ничего…» Спускаюсь на ватных ногах домой. Слава открывает дверь и как ни в чем не бывало улыбается.
— Слава, а ты меня любишь?
— Конечно!
— А как же Люба? А как же Оля?
— Какая Люба? Какая Оля?
— Я весь твой разговор по телефону слышала...
— Да это же глупости, Какуся! Мы с Петькой просто шутили.
— Ах, шутили!
Я бросилась к шкафу и начала швырять на пол его вещи. «Расстаться, и немедленно!» — другого выхода я не видела. Мне было невыносимо больно. Как с этим жить?..
Неожиданно в дверь позвонили. Открываю, на пороге Алла Пугачева. Мы с ней дружили, она в это время записывала несколько Славиных песен. А у нас скандал в самом разгаре. Конечно, она все сразу поняла. Схватила меня в охапку и потащила в другую комнату. «Да перестань, все в жизни бывает», — пыталась она меня успокоить.
И на какое-то время это ей удалось…
Но того звонка я не забыла: все вроде бы как прежде, а трещина осталась.
Вскоре в подъезде начался ремонт. Во всех квартирах меняли трубы. Слава, конечно, съехал к маме, а я осталась воевать с рабочими. Жила в разбитой квартире с разбитым сердцем…
В нашем доме поселились подозрение и ревность. Ведь недаром говорят: «Ничто не теряется так быстро и не восстанавливается так медленно, как доверие». Я уже не могла безоглядно доверять Славе…
Нет, я не стала следить за ним, лазить по карманам. Смешно и глупо. А выяснять — бесполезно. Все равно ни в чем не признается. Слава вел себя осмотрительнее, во всяком случае, старался больше не попадаться.
Не позволял себе в моем присутствии флиртовать с женщинами, я даже взгляда, брошенного на «объект», ни разу не поймала. Он прекрасно знал мой характер. Запомнил, как я его вещи из шкафа выкидывала…
Тут-то и прозвенел второй «звоночек»…
Как-то к Славе пришел Юра Маликов. «Сейчас, — говорю, — чайку тебе налью. Скоро Слава с репетиции вернется». Сидим, болтаем. Уже десять вечера, а Славы все нет. Юра поднимается: «Побежал, больше ждать не могу». Я же про себя гадаю: «Интересно, куда он делся? Репетиция ведь давно закончилась». Днем Слава репетировал с одной певицей, восточной, знойной красавицей. Набираю ее номер: «Извините, пожалуйста, это жена Славы. Он куда- то после репетиции запропастился.
Нет ли его у вас?» — «Нет-нет! Я только вошла!» Но по тону я поняла: она врет!
Слава вернулся поздно, я его накормила ужином, потом спрашиваю: «Ну и зачем ты заезжал к ней домой?» Он чуть чаем не поперхнулся: «Да я всего на десять минут зашел! А что такого?» Тут и наша «ханум» звонит:
— Вы нашли своего мужа?
— Нашла…
— Ну и где же он был?
— У вас...
Пауза. И короткие гудки. Больше я о ней не слышала…
Слава бросился меня успокаивать. А убедить меня он умел в чем угодно! На сей раз привел железный аргумент: «Ты же знаешь, какой я брезгливый!
Мне противно до кого-нибудь чужого даже дотронуться».
Это правда. Слава мыл руки по тридцать раз в день. В ванной висело его личное полотенце, которое ежедневно менялось. Он выходил к столу как хирург — подняв вверх вымытые руки. Я смеялась: «Слава, так нельзя!» Если во время обеда вдруг зазвонит телефон, муж обернет трубку салфеточкой и только тогда подносит к уху. В ресторане придирчиво разглядывал тарелку, бокал рассматривал на свет…
Словом, после той поздней репетиции я ему снова поверила. Мне казалось, что Слава меня очень любит. А еще… он так хотел, чтобы я родила ему ребенка…
Мы уже прожили четыре года. Слава мечтал о дочке, чтобы родилась непременно в день его рождения — 25 января.