Уже сама церемония свадьбы дала ей понять, что отныне она отчалила от знакомого берега и вступила в царство полной неизвестности, где сюрпризы и неожиданности подстерегают на каждом шагу. Для начала она вынуждена была отречься от христианского вероисповедания и принять чужой, непонятный и недоступный ислам; далее пришлось отказаться от американского гражданства и стать подданной Иордании. Родители снесли две эти жертвы дочери почти стоически, но когда дело дошло до нового имени, которое дал ей жених, тут Дорис Халяби наконец дала волю чувствам, и с ней случилась неуправляемая истерика.
Она не желает называть родную дочь каким-то диким, чужеземным именем Нур, и никто никогда не заставит ее это сделать!
— Ты слышишь, Лиз! У меня уши вянут, когда я слышу эту кличку!
Мать была упряма, но старшая дочь еще упрямее: последней было приятно, что жених дал ей имя Нур аль Хусейн, что в переводе с арабского означает «свет Хусейна». Несколько схваток с матерью, когда Лиз пригрозила, что порвет отношения с семьей, и Дорис — а что ей оставалось? — наконец сдалась.
Новоиспеченная Нур многого ждала от свадьбы: было заказано великолепное белое платье Dior, украшенное бриллиантами, ей сделали также на заказ специальные стильные туфли без каблуков — ведь она и так была выше жениха!
Косметика не допускалась — это считалось неприличным. Но Хусейн поверг ее в шок, сказав, что по мусульманским законам обряд в принципе не допускает присутствия женщин даже на собственной свадьбе — невесту заменяет представитель-мужчина. Однако сейчас, в наше время, все чаще и чаще делаются послабления, и Нур, конечно, может присутствовать. Невеста ждала от своей свадьбы чего угодно, но только не того, что исламский обряд бракосочетания... продлится всего четыре минуты, после чего ее подтолкнут к машине и повезут на прием к матери Хусейна — королеве Зайн во дворец Захран. Много позже Нур узнает, как ревниво относилась Зайн к любимому сыну Хусейну и не захотела принять ни одну из его трех предыдущих жен. Глаза свекрови показались Нур холодными и подозрительными, к тому же Зайн не пожелала ради новой невестки перейти на английский; Нур, совершенно потерянная, стояла, ослепнув от фотовспышек и оглохнув от гортанного гула чужой неблагозвучной для ее уха арабской речи вокруг.
Черные глаза многочисленных новых родственников недобро обшаривали ее с головы до ног, и ей захотелось провалиться сквозь землю под этими сверлящими взглядами. Невесте вручили старинную саблю, чтобы по традиции она разрезала, а точнее разрубила ею гигантский свадебный торт. И от страха она чуть не разрубила собственную ногу.
Страх впервые закрался в сердце уже тогда, на свадьбе, чтобы постепенно прочно укрепиться там, как неприятель на оккупированной территории. Но пока еще новая королева испытывала кураж: она, дескать, справится с трудностями, быстро разберется, что к чему, станет самой лучшей королевой.
Интересно, три ее предшественницы тоже мечтали об этом, а главное, почему Хусейн развелся с двумя первыми женами? Первая, Дина, окончила Кембридж, преподавала английскую литературу в Каирском университете, но Хусейн женился на ней очень молодым, к тому же Дина была на 7 лет его старше. Скорее всего этот брак — просто ошибка зеленой юности. Со второй супругой разобраться сложнее: с дочерью британского офицера Антуанеттой (Тони) Гардинер Хусейн прожил целых десять лет, и она родила ему четверых детей, но что же у них случилось? Говорили, что легкомысленная Антуанетта любила балы и праздники, но скучала при намеках на любую социальную активность. Однако не только же из-за этого он велел ей уйти? Что послужило причиной ссоры, из-за которой у королевы отняли детей и много лет Хусейн не позволял ей видеться с ними?
Значит, рассуждала Нур, муж может быть и таким жестоким? Он не простил ей измены, так шептались во дворце, и Нур решила, что, видимо, так оно и было. Самый большой дискомфорт доставляли ей мысли о погибшей королеве Алие: вокруг твердили, что Хусейн обожал третью супругу, палестинку по происхождению. Мало того, король заявил Нур, что ей придется стать матерью для малолетних детей Алии — дочери Хайи и сына Али. Рассказывали, что предыдущая королева, несмотря на то что ей не исполнилось и тридцати, отличалась редким для восточной женщины социальным темпераментом: только благодаря ей был принят беспрецедентный в мусульманских странах закон, предоставляющий право иорданским женщинам избирать и быть избранными в парламент страны. До Нур дошло, что Хусейн во всем советовался с Алией как с равной.
Видимо, стоило брать пример с Алии, но в голове бедной Нур поначалу была такая путаница, столько противоречивых желаний, амбиций, опасений мучило ее, что она чувствовала себя деревянной, парализованной.
