Первая любовь... Нередко она слышала шепоток за спиной: дескать, надо же, какая глупышка, с ее-то данными — и выбрать «сбитого летчика», давно выпавшего из «голливудской обоймы»... Родители поначалу тоже встревожились, волей-неволей наслушавшись про печальные судьбы детей-звезд. Мало кому удавалось выйти из подобных передряг со здоровой психикой, создать нормальные семьи и вообще жить по-человечески. Не все даже счет в банке сохраняли. К заработанным дочерью деньгам Кунисы по-прежнему относились очень щепетильно. И ни цента из Милиных заработков не потратили на себя. Единственный раз им пришлось уступить, когда Мила купила родителям небольшой коттедж в Шерман-Оукс, неподалеку от океана.
На той же самой улице, где поселилась с бойфрендом. Марк и Эльвира понимали — если откажутся, их девочка обидится всерьез. А она этого не заслужила.
Мила же, как всегда, не обращала внимания на сплетни, пересуды и чужое мнение — всю эту кошмарную мыльную оперу под названием «Жизнь и судьба несчастного Макалея Калкина» она предпочла услышать от него самого. Мак жил с отцом, матерью и 6 братьями и сестрами в однокомнатной квартире в бедном квартале Нью-Йорка. В 6 лет его «открыл» агент, и он получил роль в бродвейском шоу. Семья жила на 1000 долларов в неделю, которые зарабатывал мальчик. Отец, Кит Калкин, жестокий и неуравновешенный человек, стал его менеджером.
После двух суперуспешных фильмов, сделавших Мака самым юным миллионером в мире, Кита обуяла жадность. Звезда Макалея быстро закатилась: мало кто хотел связываться с его отцом, который являлся на переговоры и молча совал под нос продюсерам листок бумаги, на котором крупными цифрами была выведена сумма гонорара для сына. Цифры эти казались безбожными даже по голливудским меркам, но Кит не желал слушать доводов и аргументов. Мать, Патриша, подала на Кита в суд, обвиняя его во всех смертных грехах, в том числе изменах, домашнем насилии и тому подобном. «В 14 лет я отлично умел разбираться в судебных бумагах. Читал все эти исковые требования, заявления и апелляции, как заправский крючкотвор», — рассказывал Мак застывшей от жалости и сочувствия Миле. В результате оба его родителя (а они явно друг друга стоили) были отлучены от банковского счета сына-миллионера.
С тех пор Мак с ними не общается. Он толком даже не знает, где они. Только одной Миле он доверил свою тайну: с детства Мак вел дневник, делая зарисовки своего отца, и теперь пишет книгу, роман про самого себя, и отец героя в точности списан с его собственного.
Чем больше Мила ужасалась, тем сильнее влюблялась в Мака. Ее восхищало, что он сумел пережить все испытания и остался нормальным, не сошел с ума, не спился, да просто не убил никого в состоянии аффекта. Когда отец поднимал на него руку, маленький Мак спокойно вызывал полицию. Даже к своему нынешнему статусу «бывшей звезды» Мак умел относиться философски и не без юмора.
Им было хорошо вдвоем. Когда Мила возвращалась со съемки, ее ждал роскошный обед.
Сначала девушка пыталась направить свою энергию на то, чтобы Мак снова стал сниматься. Но вскоре поняла — он мудрее и умнее ее. Понимает, что в одну и ту же реку дважды не входят. По крайней мере в этом бизнесе. И вполне удовлетворен жизнью, особенно рядом с ней. Наслаждается, изобретая новые изысканные блюда, изучает рецепты и не позволяет себе пропустить ни одного ингредиента во славу кулинарного искусства. А потом с удовлетворением наблюдает, как Мила разыгрывает целый спектакль, смакуя неведомые ей доселе кулинарные изыски, приготовленные возлюбленным. Несмотря на то что вкус гамбургеров или селедочки и картошечки с укропом был для нее привычнее, она ни разу не оплошала. По крайней мере хочется верить, что Мак так и не раскусил ее, увы, обидного равнодушия к гурманству.
