У нас на курсе учились одни красавицы! Но актрисами стали немногие. Зато однокурсники не подкачали. Костя Лавроненко даже приз Каннского фестиваля получил. Обаятельный, красивый, атлетического сложения — и при этом очень скромный, замкнутый. Говорил негромко, в основном молчал. Костя был на пару лет старше меня. На всех наших вечеринках в общежитии пел под гитару. Он и на баяне умел играть. Помню, у него был сумасшедший роман с нашей однокурсницей. В нее влюблялись все мальчики подряд, и Костя сходил по ней с ума. Не скажу, что она не отвечала ему взаимностью… Ей нравилось, что все за ней бегают, и она флиртовала со всеми поклонниками напропалую. А Костя был верен ей, как пес. Наверное, его спасло от сердечных мучений то, что он попал в театр «Сатирикон», где встретил свою будущую жену Лиду… Мы все на курсе гордились тем, что были учениками Евстигнеева.
А девчонки его просто обожали. Нас так и называли — маленькие «евстигнята». Евгений Александрович отвечал нам тем же.
Я боготворила Евстигнеева, как и все остальные мои однокурсницы. Да его и невозможно было не любить! Внимания Евгения Александровича добивались красивейшие женщины, хотя сам он считался далеко не красавцем. А по мне — лучше его не было! Широкие плечи, низкий голос, ласковый взгляд исподлобья, огромные руки. Одним словом — мужик! Кстати, он не очень-то любил, когда женщины вешались ему на шею, предпочитал сам ухаживать. А это он, поверьте, умел. Ему было достаточно любой из нас положить руку на колено, отпустить своим необыкновенно красивым голосом шуточку, и все — готово!
Однажды подружка позвала меня в кафе «Артистическое», что напротив Школы-студии МХАТ: «Пойдем со мной ужинать. Ты нас с Евгением Александровичем прикроешь». Ситуация неловкая, помню, что я безумно стеснялась. С одной стороны сидит мой педагог, с другой — подружка. Евстигнеев галантно заказал нам пирожные и шампанское, себе коньячку. Выпил, разговорился, посыпались шуточки. Вдруг вижу, как под столом на коленке подружки оказывается его рука. И тут же другая рука Евстигнеева ложится... на мое колено! Я в растерянности застыла. Так и сидим, как две дурочки. Он же — Бог! Потом они уехали, а я отправилась в общежитие учить текст новой роли: в это время мы репетировали дипломный спектакль.
В спектакле «Женитьба Белугина» в постановке Евстигнеева я играла главную роль.
Я была такой хорошенькой в старинном платье с кринолином! Эти бесконечные репетиции нас очень сблизили. Мы же с ним без конца репетировали любовь. Он мне показывал, как надо любить, а я ему — как я могу любить. К премьере спектакля у нас и вспыхнуло чувство...
Евгений Александрович, узнав, что я выросла без отца, был очень тронут. А меня тронуло то, что и он не помнил своего отца.
Репетиции закончились, спектакль отыграли, но мы так и не смогли расстаться. Однажды случайно столкнулись в фойе школы-студии. «Приезжай ко мне сегодня на съемки», — вдруг предложил он. И я полетела на Котельническую набережную. После съемок Евгений Александрович повез меня в гости к знакомому художнику. Тот все сразу понял, деликатно удалился в мастерскую под предлогом неотложной работы, а мы сели пить чай на кухне.
Вдруг Евгений Александрович меня робко обнял и поцеловал…
У него был необыкновенно красивый низкий голос, от которого все вокруг шалели. Однажды сижу в гримерке на съемках фильма «Бумажные глаза Пришвина». Вдруг по радио голос Евстигнеева. Гримерша аж руками всплеснула: «Господи, за один только голос отдалась бы!» А у меня мурашки побежали по телу. К тому моменту у нас с Евстигнеевым уже был роман.
А встречались мы тайно. Евгений Александрович, как мальчишка, назначал мне свидание в тихом переулочке, подсаживал в машину и вез к своим приятелям. Он мог разбудить меня в два часа ночи и сказать: «Лапочка! Умираю, хочу тебя видеть. Не можешь через час приехать к магазину «Овощи» на Герцена?»
Затем он, соблюдая конспирацию, говорил дочери: «Машенька, я с собачкой пройдусь». Я ловила такси и мчалась к овощному магазину. Мы встречались у витрины, гуляли, целовались, а потом расходились по домам. А иногда наши свидания проходили в евстигнеевском гараже на улице Москвина. Гараж был кирпичный, с баром, где всегда водились водочка, шампанское для меня, стоял магнитофон и… раскладушка. А где нам было еще встречаться? В гостиницы не пускали, привести меня домой он не мог — там жила его дочь Маша.
— А тебя не испугала разница в возрасте с Евстигнеевым — тридцать семь лет?
— Она скорее смущала его знакомых и родственников. Его пытались отговорить, пугали, что провинциальная барышня связалась с ним из-за прописки и знаменитой фамилии.
