Мама только вздыхала и лишь однажды не удержалась и спросила: «Ну зачем он тебе, дочка?» А я говорила: «Мамочка, ну посмотри, какие у него глаза!»
— А как у тебя складывались отношения со свекровью?
— Помню, однажды мы втроем поехали на ВДНХ на выставку, и вдруг Юрина мама говорит: «Верочка, езжай домой, вот тебе ключи, купи по дороге курицу и приготовь обед: из одной половинки свари супчик, а другую пожарь с картошкой». А я готовить-то не умела. И когда они пришли домой, одна неощипанная половина курицы варилась в кастрюле на большом огне, а другая — тоже с перьями — зажарилась на сковородке до черноты. Юрина мама вздохнула: «Ну так и знала». Я в ответ пролепетала: «Извините, у меня не получилось».
Но никто за это на меня особо не обиделся.
— Когда ты сказала жениху, что у вас будет ребенок?
— В тот же день, когда пришла к нему после ссоры. Юра только плечами пожал: «Вер, у нас ни денег, ни квартиры. Мы такие молодые, надо пожить для себя. Зачем рожать?» Но несмотря на эти страшные слова и изматывающий токсикоз, я твердо решила родить ребенка от любимого мужчины — он будет точно такой же, только маленький и совсем МОЙ! Такого ребенка я и родила. Сын был один в один похож на Юру.
Но это все потом… А пока я с токсикозом лежу в больнице. Помню, выглядываю в окно и вижу Юру. Он в обновках — красивый бежевый плащ, в руках черный блестящий портфельчик.
Спрашиваю: «Откуда?», он отвечает: «Купил». Выяснилось, что Юра полностью оделся на деньги, которые подарили нам на свадьбу. Истратил на себя почти все! Сумма, может, и невелика, но ведь нашему ребенку нужны были пеленки, распашонки, кроватка. Юра решил иначе...
Второй курс я закончила уже будучи на шестом месяце. Я понимала, что скорее всего уйду в декретный отпуск. И решила ехать рожать домой, потому что в Москве я сошла бы с ума от страха. Рядом никого нет: поможет или нет Юра — непонятно, на свекровь тоже рассчитывать не приходилось.
— Ты уехала в Волгоград, надолго оставив мужа одного в Москве… Не боялась, что изменит?
— Конечно, мне было неспокойно, я нервничала, переживала, думала о Юре.
Правда, он писал письма, ласковые, замечательные. Я себя успокаивала: в Волгограде лучше, рядом мама, а в Москве негде жить. Да и Юра не звал меня обратно. Он не обсуждал со мной, где мы будем жить, на что… И все мои переживания, конечно, сказались на ребенке — он родился такой маленький, слабенький.
Яну было пять месяцев, когда свекровь вышла замуж и уступила нам свою жилплощадь в коммуналке. Тогда я решила возвратиться с Яном в Москву. Кстати, Юра за мной в Волгоград не приехал, он нас встретил на вокзале. Мы с малышом провели ночь в поезде, прикорнув на полке в плацкарте, в окружении чужих людей.
Когда мы приехали, я сразу же увидела отношение мужа к сыну — он даже не посмотрел на него, ни разу не подошел, будто это не его родной ребенок.
Однажды не вытерпела и сама предложила ему погулять с сыном. Он очень удивился: «Я что, дурак, что ли?»
Как мы жили, не представляю. Нам постоянно не хватало денег. Однажды Юра вдруг говорит: «Давай я тебя тоже устрою в музей дворником и буду работать за двоих». Так я узнала, что он не реставратор, а дворник. Высшего образования, как я потом выяснила, у него тоже не было. Помню, что он недолго проработал в музее, уволился.
Полгода я не училась, занималась маленьким Яном. От Юры, который дома без работы сидит, помощи ноль. Денег не было совсем, а ведь нужны хорошие, качественные продукты, чтобы мне, кормящей матери, нормально питаться. Я пыталась заставить мужа работать, но это у него вызывало раздражение.
Мой декретный отпуск подошел к концу, надо идти учиться на третий курс. Ребенка пришлось оторвать от груди и отвезти к родителям в Волгоград. От меня долго скрывали, что буквально сразу после моего отъезда Ян заболел двусторонним воспалением легких. Моя мама выхаживала его, лежала с ним в больнице. Видимо, ребенок пережил страшный стресс от разлуки со мной. Мамы нет рядом, вот он и стал болеть постоянно. Он уже начинал ходить и говорить, а тут вдруг перестал. Я бросала учебу, что-то объясняла в институте и мчалась к Яну, потом опять спешила вернуться в Москву. Буквально места себе не находила, металась, переживала. И ребенок переживал это все со мной. Он был такой худющий!
Помню, у меня тогда постоянно болело сердце. Все мои таланты как корова языком слизнула. Я стала какой-то зажатой, будто деревянной.
А ведь на своем курсе я была номер один! Про меня говорили: «Сотникова — это будущее МХАТа!» А когда пришла на курс к Ефремову, словно другой профессии училась, все заново приходилось осваивать.
А тут еще в нашей стране наступило время «замечательное»! Ввели талоны на продукты. Я думала только о том, что послать в Волгоград, потому что там на прилавках лежали только спички и мыло. Я договаривалась с московскими мясниками и покупала у них по 12—14 килограммов мяса. Тащила на Казанский вокзал огромные сумки, чтобы отправить их с проводниками маме.
— А Юра хоть сумки помогал таскать?
— Никогда! Его ничего не волновало. А дальше началось самое мерзкое в моей жизни — расставание.
Я давно, еще будучи беременной, замечала, чувствовала Юрины измены.
