— Раскол МХАТа был крайне драматичным. Вы сразу решили, что остаетесь с Ефремовым, или были сомнения?
— Я тогда переживала судьбоносный момент, в моей жизни случилось счастье — я рожала ребенка. Отважилась на это в неюном возрасте, очень береглась. Поэтому все драматичные собрания в театре прошли мимо меня. Конечно, я была в курсе событий, понимала, как ужасно страдают люди, которые остались за пределами Камергерского, какая это для них трагедия.
Когда появилась в театре после родов, секретарь Ефремова Ирина Григорьевна спросила:
— Галочка, вы идете к Олегу Николаевичу?
— Конечно, иду!
Женю к тому времени он уже взял в свою труппу.
— Самый яростный оппонент Ефремова Всеволод Николаевич Шиловский посвятил этому целую книгу. Отношения Ефремова с актерами старой труппы, его решения прошлись катком по многим судьбам. Анатолий Вербицкий, красавец-актер, игравший Вронского, покончил с собой, Елена Королева попала в психиатрическую клинику... Как вам кажется, можно было всего этого избежать?
— Хотя прошло много лет, не могу об этом судить. Мне жалко тех людей, судьба которых пошла под откос на почве раздела. Многие жили этим театром, МХАТ был единственным смыслом их существования. Я их всех знала. Но когда поднимается большая волна, она сметает все без разбора на своем пути.
— Олег Табаков в качестве художественного руководителя стал благом для театра?
— Про Олега Павловича говорили так: «В театр пришел хозяин» — он вникал во все. Как утверждал основатель МХАТа, театр начинается с вешалки. Так вот, Табаков заглянул во все укромные уголки театра, под его руководством все было вычищено и отремонтировано.
Олег Павлович делал ставку на молодых. Раньше я не понимала, почему это так уж необходимо. Только потом, когда стала преподавать вместе с Женей актерское мастерство в Институте культуры, осознала: будущее театра — молодежь, их надо воспитывать, учить всему, что умеешь сам, передавать свой опыт, мастерство, чтобы театр продолжал жить и нести искусство людям. Олег Павлович по-отечески заботился о молодых артистах, многим пробил квартиры, немало времени посвящал преподаванию в Школе-студии.
Он привлек в МХТ интересных режиссеров. Темур Чхеидзе начал ставить «Антигону», и Табаков благословил меня на роль Эвридики. Это молчаливый персонаж, в котором сконцентрирована трагедия семьи, трагедия непонимания. По-актерски мне хотелось выть, рыдать, а режиссер требовал молчать, созерцать, внутренне реагировать на происходящее. Чхеидзе — художник интеллектуальный, режиссер интуитивный. Он сыграл огромную роль в моей профессиональной жизни.
У Олега Павловича в «Табакерке» была дисциплина, которую все соблюдали неукоснительно. То же самое он принес в МХТ. Помню, на репетицию к Темуру Чхеидзе мы не имели права опаздывать. Ощущали: ну нельзя этого допускать. Все приходили вовремя, все начиналось вовремя. Когда репетировали какую-то сцену, то незанятые в ней готовились к следующей, мы были погружены в процесс с головой и ни на что не отвлекались. Меня согревало и вдохновляло присутствие замечательного партнера, огромного актера Отара Мегвинетухуцеси в роли Креона. Олег Павлович, человек мощной закваски, педагог, руководитель, хозяин, все замечал, благодарил, все видел.
