— Для Володи Басова, сына другой народной артистки — Натальи Фатеевой, интернат, куда отдала его мать, до сих пор незатянувшаяся рана. Вы тоже росли в Петергофском интернате. Как это пережили?
— Очень хорошо. Я не любил детский сад, не знаю почему, вот не любил, и все! Хватался за деревья, когда мама меня туда тащила. Она служила тогда в Ленинградском театре Ленинского комсомола, вела меня, уже опаздывала на репетицию, а детский сад находился через дорогу от театра. А вот в интернат я как раз пошел с удовольствием. У меня до сих пор есть друзья, с которыми учился там с первого класса, мы продолжаем общаться. Кто-то живет в России, кто-то эмигрировал, кого-то уже нет на свете... Да, все мы уже довольно возрастные ребята. В интернате я получил закалку, научился жить так, чтобы мое поведение соотносилось с коллективом, который там сложился.
Я не стал выскочкой, но и последним учеником не был никогда. Всегда учился хорошо. В интернате мы всем делились. К кому-то на неделе приезжали родители и привозили что-нибудь вкусное. Съедали это все вместе. Меня часто навещали бабушка с теткой — родня по папиной линии, отец приезжал пару раз. Мама не ездила никогда, мы виделись по выходным. Мама и в школу на родительские собрания никогда не ходила, я оканчивал обыкновенную общеобразовательную. Она была плотно занята в театре, у нее не хватало времени. Спрашивала:
— У тебя же там все в порядке?
— Да.
— Ну, и чего я туда пойду?
В интернате мы устраивали какие-то игры, делились продуктами, вместе хулиганили и вместе читали. Мы обливались зимой ледяной водой при открытых окнах в огромной душевой, потому что были уверены: надо закаляться. Мы открывали все окна, а морозы тогда стояли сильные, ложились спать в прохладном помещении, все росли спортивными. А главное — дружили. Наверное, поэтому я никогда не был замкнутым, ведь понимаю, что такое жить в компании, в обществе, ничуть от этого не бегу. Я совершенно не отшельник, наоборот, очень люблю общаться с людьми.
— Слышала, что Нина Николаевна дружила с Ией Сергеевной Саввиной.
— О да, они были подругами не разлей вода, хотя одна жила в Москве, а другая — в Петербурге. Я довольно часто гостил у Ии, после шестого класса начал ездить к ней чуть ли не каждые зимние каникулы. Меня в ее доме всегда ждала отдельная комнатка, там стояла моя кровать, рядом на тумбочке встречала моя любимая еда — банка фасоли в томате. А когда я перешел в восьмой класс, к ней прибавились бутылка пива и пачка американских сигарет. Справедливости ради, я не грешил ни алкоголем, ни куревом, но что было, то было. И днем, и утром Ия Сергеевна все время что-то варила, парила, жарила. Если правильно помню, она не держала домработницу, у нее не было вообще никаких помощниц по хозяйству.
Для меня начинались ежевечерние походы в театр, в доме была огромная библиотека, которую собрала Ия Сергеевна. Гигантское количество книжек лежало везде, а какие-нибудь две-три — прямо у изголовья моей кровати, чтобы я читал вечерами. С «Мастером и Маргаритой» познакомился с подачи Ии. Она дала мне журнал «Москва», где впервые были опубликованы главы великого романа. Я буквально проглотил булгаковский текст, не мог оторваться. Вообще тогда читал взахлеб, после школы тоже несколько лет читал очень много. Сейчас так уже не удается.
