Мама не любила моих друзей, не принимала их дома. Как-то, мне исполнилось уже лет пятьдесят, спросил ее: «Мам, ну сколько можно? Это все потому, что ты меня считаешь своей личной собственностью». Она подтвердила: «Да, я тебя считаю своей личной собственностью, поэтому не отдам тебя ни друзьям, ни девушкам, будешь при мне, у левой ноги по команде «Рядом».
— Андрей Львович, в конце марта в прокат выходит кинокомедия «Любовь-Морковь: Восстание машин». Это уже четвертый фильм любимой зрителями франшизы, где вы играете персонажа по фамилии Нерон. Чем вас привлекла роль, как проходили съемки?
— Здесь все завязано на товарищеских отношениях. Продюсер Ренат Давлетьяров, который в свое время проект затеял, звонит среди ночи и говорит: «Андрей, у меня есть для тебя роль, хочу, чтобы ты ее сыграл». Нет никаких проб. Не надо нервничать, не надо специально куда-то ехать. Ренат просто приглашает работать. Конечно согласился. Он человек крутого нрава, но мне это в работе не мешает. Кто-то не смог с ним сработаться, а кто-то может. Я состою во второй компании, мы друзья, поэтому отказать ему не могу.
К тому же он никогда не предлагал мне заведомо чудовищных проектов. Понимаю, что «Любовь-Морковь» отнюдь не первый сценарий, где по сюжету герои меняются телами, личностями, когда идет переселение душ. Ну и что? Все равно интересно, в этом мире многое уже придумано и воплощено. Нот по-прежнему всего семь, сюжетов мировой литературы — по большому счету, четыре. Колесо уже изобретено. Очень трудно придумать что-то оригинальное, но возможно.
Например, «Аватар», который стал для меня откровением, где потрясают не только компьютерные технологии, но и идея, фантастическая гуманистическая подоплека. А еще «Терминатор 2: Судный день». Многие считают, что это боевик со взрывами автомобилей, пулеметными очередями. Для меня же это история про то, как пережившая множество испытаний женщина влюбилась в робота, железного человека. Люди перевелись. В финале, когда робот самоуничтожается, поскольку не хочет мешать людям разбираться самим со своими проблемами, его жалко: слезы наворачиваются на глаза. Да, научились за сто лет делать хорошее кино.
Но по-прежнему смотрю наше кино, причем советское — неповторимое, непостижимое. Великие итальянские режиссеры утверждали, что неореализм придумали русские: «Посмотрите «Летят журавли». Вы же сами это придумали до нас, мы только развили тему». То же самое говорят американские писатели, Фолкнер, например: «Что такого мы написали? Почитайте Достоевского». Мы не умеем ценить наших гениев, к сожалению. Позвольте мне любить наше кино. Последние лет двадцать смотрю преимущественно отечественные картины, в том числе и сериалы: «Семнадцать мгновений весны», «Тени исчезают в полдень», «Щит и меч» — супертелесериалы.
Ничего, что не мы, а они в Голливуде придумали сюжет о переселении людей в разные тела, ничего, что мы его повторили, подумаешь! Ничуть этого не стесняюсь. Как я мог отказаться от проекта «Любовь-Морковь», когда там снимаются прекрасные ребята, теперь уже мои друзья навсегда!
