Я не спорил с позицией режиссера, но отказывался от проекта, предлагал Евгения Вагановича Петросяна. А потом выяснилось, что владелец авторских прав на роман заломил немыслимую цену, и проект пришлось остановить. Бортко вернулся к этой работе через несколько лет. Я уже совсем не хотел играть в картине, но потом подумал, что другого такого случая может не представиться.
Мама посмотрела, сказала: «Ты знаешь, когда тебе там голову отрывали, мне стало тебя так жалко!» Она даже не говорила — «твоему Бенгальскому». Я порадовался: «Ой, мам, самый лучший комплимент, что его жалко». Конферансье Жорж Бенгальский болтал со сцены текст, который ему написали, и, что называется, попал под раздачу. Я тоже не сильно понял, за что его наказывает Воланд. За что он наказывает аферистов, стукачей, злодеев, это я понимаю, а за что он обезглавил бедного Бенгальского? Мне и самому было его жалко, я на экране такой нелепый, толстый, в смокинге, потею, боюсь. Мне кажется, в итоге получилась довольно неплохая работа.
Да и фильм в целом неплох. Людям, которые не читали роман, ничто не мешало оценить картину, они с удовольствием следили за хитросплетениями сюжета. Так же как оценили и «Собачье сердце», и экранизацию «Идиота» Достоевского, которую снял все тот же Бортко. Надо отдать должное режиссеру: после его экранизаций произведения Булгакова и Достоевского смели с полок книжных магазинов, они стали лидерами продаж. Так что кино дало повод к большой культурологической акции.
— Вы постоянно вспоминаете маму. Она играла серьезную роль в вашей жизни? Каким человеком была Нина Николаевна?
— Что вам сказать... Она не любила моих друзей, не принимала их дома. Как-то, мне исполнилось уже лет пятьдесят, спросил ее:
— Мам, ну сколько можно? Я тебе объясню, что происходит на самом деле. Это все потому, мама, что ты меня считаешь своей личной собственностью.
Она подтвердила:
— Да, я тебя считаю своей личной собственностью, поэтому не отдам тебя ни друзьям, ни девушкам, будешь при мне, у левой ноги по команде «Рядом».
Но этого, конечно, не произошло, мы с мамой все равно оставались в исключительных отношениях. Она никуда не уходит у меня из памяти, все время в ней присутствует. Постоянно проверяю: а как бы мама поступила в этой ситуации, что бы она сказала, а пошла бы она на компромисс или на сделку со своей совестью? И мне это очень часто помогает, потому что в судьбоносных вопросах она была категорична: за ней никогда не водилось никакой лжи, никакой зависти, что даже странно для артистки такого уровня.
Обычно бывает наоборот. А она, если кого-то или что-то не любила, когда ее спрашивали, говорила об этом сразу и искренне. Странно бегать по городу и кричать: «Я не люблю этого человека» — правда, странно. Ну, не люби. Спросят — ответь, если сочтешь нужным, или промолчи. Еще один мамин жизненный принцип: пока тебя не попросят, никогда не делай добро, это наказуемо. Сделаешь какое-нибудь добро, потом человек к тебе придет и скажет: «Не надо было мне помогать. Зачем ты лезешь не в свое дело?» То есть не суйся, пока не попросят о помощи, только тогда помоги по мере своих сил. А так оставайся на месте со своим добром, со своей правдой... Не так давно мама ушла, но все равно она рядом каждую минуту.
