Однажды я неудачно пошутила. Зная, что классно имитирую голоса, взрослые коллеги предложили разыграть руководителя. Я позвонила ему будто с Дальнего Востока (секретаря тоже подговорили) и сказала, что договор такой-то расторгается. А через 10 минут вошла к нему довольная: «Михал Иваныч, вам звонили?..» — «Да». — «Так это была я! Ха-ха-ха!» Но ему что-то было не до смеха. И он тут же уволил меня.
Сейчас-то я понимаю, что человек успевает прожить за 10 минут, если попал на миллионы.
А еще я торговала халатами на рынке... Ну что вы на меня так смотрите? Влюбилась! Молодой человек жил в Болшево, и я после школы сразу уехала к нему. Родители не смогли противостоять. В общем, когда меня уволили из фирмы, мама молодого человека, торговавшая халатами, решила взять меня с собой. И после первого же дня сказала, что такой прибыли, как у меня, у нее никогда не было. Я же все время веселилась, ржала, на себя эти халаты напяливала... Она даже предложила мне: «Слушай, давай ты будешь зарабатывать столько-то...» Но когда мои родители узнали, они чуть дара речи не лишились: «Ты с ума сошла — торговать на рынке?!»
Но я и мороженое на ВДНХ продавала. Правда, всего неделю. Случилась неприятность — сломался холодильник. Я понимала, что все мороженое пропадет, и начала его судорожно есть. Потолстела сразу же!
— А как же мамина мечта о бухучете?
— Она сбылась. Сразу после школы я окончила полугодичные курсы и принесла маме корочку: «Вот смотри! Теперь буду бухгалтером!» Мама вдруг так переполошилась: «Ой, доченька! Что ты! Я не хочу, чтобы тебя через три месяца посадили. Не надо тебе быть бухгалтером. Это я что-то лишнее ляпнула».
— Веселая семейка! Ничего не скажешь!
— А то! Не поступив в Школу-студию и во второй раз, я с другой школьной подругой пошла в Институт культуры. Стала студенткой факультета «Менеджмент шоу-бизнеса». И по прикладной математике, между прочим, имела пятерку. Школа-студия поддалась мне только с третьей попытки. Тогда в «Кульке» я перевелась на заочку. И в результате получила два высших.
Забыла сказать, что после школьной идеи стать пионервожатой мне пришла в голову мысль о психологии и МГУ. Родители, правда, быстренько погасили мой пыл: «Ты туда никогда не поступишь! Там биология, химия, математика». Но я все равно съездила на Моховую на психфак, прочитала на стенде объявления, внутренне скукожилась. И... пошла в театральный. Хотя и в Школе-студии мне поначалу было некомфортно.
«Я в предлагаемых обстоятельствах» — совсем не мой путь. А там это на фланге! Весь первый курс педагоги пытались разгадать, кто я: героиня или характерная актриса. В одном эпизоде выстрелю, в другом — получается невесть что. При этом я по Станиславскому все переписывала в тетрадку, сама придумывала тексты. Трагическую историю Катерины из «Грозы» до сих пор помню. Я писала, как она любила родителей, какой послушной была. А играть все равно не получалось. Ни комически, ни трагически.
При этом я подрабатывала в ночном клубе «Пилот» барменом. Две ночи подряд: с четверга на пятницу и с субботы на воскресенье.
— Тот самый «Пилот» Антона Табакова на Пресне?
— Да, модное было место. Устроила меня туда Дина Корзун, которая училась в Школе-студии МХАТ на год старше — у Аллы Борисовны Покровской. Дина же мне еще на вступительных экзаменах понравилась. Я слушала, как она читала, и думала: «Боже, какая талантливая, какая невероятная!»
Сама я к Алле Покровской не попала — слетела с конкурса. Хотя мной как будто тоже восхищались. И читала я вроде нормально. Но потом... напугала экзаменаторов. Когда меня попросили спеть, я упала, стала кататься по полу и кричать Алле Борисовне Покровской: «Помоги мне! Помоги мне!..» Словом, решила повеселиться, думала, все понимают юмор. Но педагоги стали как-то нервно переглядываться. Дмитрий Брусникин, светлая ему память, заволновался.
Спустя годы, когда мы встретились с Игорем Золотовицким на съемках «Библиотекаря», я спросила его:
— Что ж вы меня запороли-то?
А он:
— Слушай, ну ты бы на себя со стороны посмотрела тогда!.. Пойми, иногда ведь к нам реально приходят сумасшедшие.
Сейчас я сама преподаю и всегда сразу смотрю, насколько адекватен человек, здоровый ли юмор или это уже за гранью.
— К Покровской вы не попали, но ваш мастер был не хуже — Лев Константинович Дуров.
— Да. Но... Я ведь на третий год в Школу-студию опять не поступила. Решила: все, больше туда ни ногой! Думала, ну и ладно, после Института культуры буду продюсером, не больно-то и хотелось. Говорят, некоторые семь лет подряд поступают. Я к таким подвигам была не готова.
Но однажды — уже в октябре, кажется, — я встретила на Тверской парня, который тоже не прошел по баллам (мне одного не хватило), и он спросил:
— А ты чего не ходишь на занятия?
— Не прошла.
— Так было же написано: кто не прошел по баллам, может учиться платно. Прием до середины ноября.
— Вау! Классно!
Денег в семье не было. Но у папы обнаружилась заначка в 10 000 рублей. Так я стала студенткой. И во втором полугодии меня уже перевели на бюджетное отделение. Потому что столько, сколько я тогда, наверное, не работал никто.
Лев Константинович, кстати, отличался от всех преподавателей. Он сразу нам сказал: «Я хочу, чтобы вы были разными. Хочу, чтобы понимали, чем кино отличается от театра. Я буду рассказывать, как со мной репетировал Толя Эфрос...» Он многое нам показывал. А один очень страшный этюд вынес на экзамен. Педагоги даже возмутились.
