Кстати, история с журналом «Молодая и привлекательная» имела продолжение. Второе интервью решил взять у Гурченко. Нашел ее телефон, позвонил:
— Здравствуйте, Людмила Марковна, вам звонят из журнала «Молодая и привлекательная».
А Людмила Марковна тут же меня жестко остановила:
— Значит так, я давно не молодая и не привлекательная! Что дальше?
Я растерялся, что Гурченко меня так отбрила, и смог только промямлить:
— Вы меня извините, пожалуйста...
Гурченко услышала, что я растерялся, и, надо отдать ей должное, очень вежливо вышла из состояния обороны:
— Вы меня тоже извините, но я вам говорю конкретно так, как есть...
Это потом, когда повзрослел, понял, что этой фразой она давала мне шанс исправить ситуацию. Надо было сказать: «Да нет, Людмила Марковна, вы самая молодая, вы самая привлекательная, без вас вообще невозможно представить этот журнал». Но я ничего не сказал, и она повесила трубку. Интервью не случилось, зато через несколько лет мы познакомились и долгие годы тепло общались.
— Александр, вы на телевидении более тридцати лет. Теперь там работают другие люди, и техника наверное, другая...
— Она очень сильно изменилась. В 90-е годы практически везде еще стояли огромные отечественные телекамеры. Телевизионные пульты, за которыми сидели режиссеры, мониторы, микрофоны — все было громадным и загадочным, словно космический корабль.
Сейчас техника стала очень компактной, Настолько, что иногда невидима для глаз! Но я почему-то скучаю по тем громоздким, старым, но родным монстрам. Вот у нас в Театре имени Вахтангова три года назад полностью поменяли световое оборудование. Оно теперь ультрасовременное, бесшумное, дает уникальные возможности для художников по свету. Но со старыми приборами из театра ушел особенный запах, который получался, когда в прожекторах нагревались и чуть плавились световые фильтры с пылью. А еще старые приборы немного потрескивали. Все вместе это создавало особую, очень теплую и живую атмосферу, тот самый неповторимый «запах кулис». Да, прогресс неизбежен, в жизнь приходят новые технические возможности — цифровые. Но я человек «ламповый», люблю то, что сотворено человеческими руками много лет назад.
— А есть технические новинки на телевидении, которые вам нравятся?
— Конечно! Например, очень облегчают жизнь телевизионные суфлеры. Это специальный экран, на котором пишется текст. Ты можешь его читать, а зритель об этом даже не догадывается. Раньше такого не было. Нужно было либо заучивать текст наизусть, либо уметь говорить самостоятельно, что могут далеко не все. Хотя я считаю, что телеведущий должен уметь сам писать текст программы, подводки. Я, например, до сих пор это делаю. В первом сезоне шоу Первого канала «Один в один» моя соведущая Нонна Гришаева появлялась в начале и в конце программы, а основная ее работа была с артистами за кулисами. А я работал на сцене. Мне доверили вести программу, включая финал, в прямом эфире (!), без заранее утвержденных подводок, без телесуфлера и без подсказок в ушной микрофон. Если я ошибался, значит, это была моя ошибка. А если удачно пошутил или ловко вышел из ситуации, значит, это я молодец. Такая импровизация — это высший пилотаж, высшая степень концентрации ответственности, но мне такой подход очень нравится.
