Денис: А тут его прямо «вштырило», после тренировок он был таким довольным, счастливым.
Однажды его тренер Кирилл зашел к нам домой, мама в этот момент была в командировке. Кирилл мне потом рассказал: «Илья открывает дверь квартиры и прямо в ботинках проходит в комнату. Там снимает куртку, бросает ее на пол и говорит:
— Надоело, хватит! Что это такое — в обуви нельзя, верхнюю одежду надо вешать только в прихожей?! — достает сигарету и закуривает: — Все, буду делать что хочу!
Я говорю:
— Илья Львович, но Ирина Викторовна завтра же приедет.
И тут он, затянувшись сигаретой, потушил ее и покорным тоном сказал:
— Да я завтра все уберу.
И поднял куртку с пола...»
Папа за два года в «качалке» набрал серьезную мышечную массу. Он же был очень увлекающимся человеком: если ему что-то нравилось, отдавался этому с головой. В течение трех-четырех лет вставал в семь утра, ехал в «качалку», там себя истязал, а потом отправлялся на съемки. Мы все были в шоке от его прыти.
Ирина: Встать в семь утра — для актера это очень рано. К тому же Илья часто поздно ложился, ночами иногда куролесил. Но ради тренировок поднимался в такую рань. Один его старый коллега по Ленконцерту, когда видел Илюшу, который к десяти утра уже позанимался, принял душ и бодрый приехал на работу, в шутку сказал: «Как я тебя ненавижу!» Муж вообще был очень дисциплинированным и целеустремленным. Если сказал себе «да», значит, обязательно сделает!
— А как Илья Львович реагировал на обиды?
Ирина: Он не был открытым человеком, мог замкнуться, если его что-то мучило. Илюша же Рак по гороскопу. Иногда что-то у него спрашиваю, говорю, а он не слышит — ушел в себя. Если мужа что-то беспокоило, чаще всего решал все вопросы сам...
Когда Илью обижали, он либо отмалчивался, либо отшучивался. В молодости мы однажды шли вместе по коридорам Ленконцерта, в тот день у Илюши была зарплата. Подходим к кассе, встаем в очередь. Вдруг кто-то из коллег пошутил — вскользь так, — что у Ильи мало концертов. Мол, давно мы тебя на площадках не видели. Илюша вроде и не обиделся.
Говорю мужу:
— Он же тебя унизил, такое сказал...
Илюша отвечает:
— Ира, а кто сказал-то? Вот если бы Аркадий Исаакович Райкин, я бы среагировал, переживал, прислушался к этому. А на слова какого-то чмо не буду внимания обращать!
Райкина он уважал безмерно. Актеры ведь быстро переходят на «ты», такое панибратство принято. Единственный человек, с кем Илюша остался на «вы», работая в Ленконцерте, был Аркадий Исаакович.
— Денис, вы, как и папа, тоже популярный артист. И вас не обходят сплетни, не всегда справедливая критика...
— Я разделяю в этом вопросе позицию папы. Чем больше артист на виду, тем больше о нем мнений. Если они аргументированы, если я слышу то, о чем и не задумывался, прислушаюсь. А если просто кому-то не нравлюсь, это проблема того человека. Когда меня обижают, мне вообще по барабану. Я об этом подумаю и пойду дальше.
Но все-таки папа на критику, обиды реагировал иначе. Он был другим — ранимым, мог заморочиться. Несмотря на долгий творческий путь и всю свою популярность никак не был закален цинизмом. Писал музыку с открытым сердцем, она шла из его души. И был на сто процентов уверен, что это будет по душе всем. Когда же песни вдруг кому-то не нравились, это действительно могло его обидеть.
Папа искренне верил в то, что создавал, а непонимание его ранило, он начинал сомневаться в себе. После выхода очередного «Городка» в офис программы могло позвонить двадцать пять человек со словами «Мы вообще под столами валялись от смеха». Но если двадцать шестой сообщал: «А мне что-то не понравилось», отец мог на этом зациклиться...
