Меньшова травили, об этом рассказывали мне не только он, но и Вера Валентиновна. Когда коллеги смотрят на тебя пренебрежительно, это всегда очень больно. Никто не видел, насколько тщательно сделаны эти картины, какого высочайшего уровня мастерство демонстрируют в них актеры. Его не признавали.
Вера Валентиновна вспоминала, как одна поехала на премьеру «Москва слезам не верит» в Испанию, а мужа не выпустили из страны. На показ в Мадриде явились король и другая блистательная публика. Вдруг Алентова заметила, что картина сокращена! Вера Валентиновна, человек с сильным характером, не постеснялась, возмутилась. Испанцы потом извинялись, что показали высоким лицам урезанную версию.
Очень люблю «Зависть богов» — искренний, пронзительный фильм. Меня потрясает та любовь, которую Меньшов высказал с экрана жене, Вере Алентовой. Я был ошеломлен!
И Веру Валентиновну заново открыл для себя благодаря Владимиру Валентиновичу, когда они приехали к нам в гости. Я заметил, насколько она юная и хрупкая. Они потрясающая пара, хотя всякое в их жизни случалось, был момент — даже расходились. Но я видел, какая фантастическая любовь их связывает! Отдельное удовольствие — наблюдать за этими по-юношески пылко влюбленными людьми.
Однажды мы были вместе на кинофестивале. Меньшов позвонил мне и говорит:
— Вы с Ирой что делаете завтра? А поехали на Гибралтар!
— У меня машины нет, Владимир Валентинович.
— А мы с Верой за вами заедем!
Отправились на экскурсию, но организаторы фестиваля малость облажались, в итоге нас высадили где-то на границе и до следующего пункта нужно было пройти пешком километр. Владимир Валентинович страшно разгневался, мы с Верой Валентиновной успокаивали его «в четыре руки». Я нашел такси, и нас повезли куда-то в гору, а там — пещера с роскошными сталактитами. Меньшов заглянул и насупился:
— Не пойду, там надо спускаться вниз, а у меня ноги.
— Сейчас разберемся, Владимир Валентинович!
Отыскал ключи от лифта, на котором можно опускаться на нижние уровни. Меньшов был очень доволен. Он царственно взошел на подъемник и запустил двигатель. Площадка тронулась и поползла вниз. Мы с Верой Валентиновной и моей женой Ирой наблюдали за национальным достоянием, медленно спускавшимся ко дну пещеры. Вдруг лифт остановился, не пройдя и метра. Оказалось, это все, на что он был способен! Меньшов первым покатился от хохота, а мы за ним. Неприятности на границе были вмиг позабыты.
У Меньшова было фантастическое чувство юмора, а у Веры Валентиновны — умение тактично и нежно направлять необузданный гнев Владимира Валентиновича в правильное русло.
На вершине горы нас окружили мартышки, а они на Гибралтаре — что-то вроде священных коров, им позволено скакать везде. С людьми обращаются по-хозяйски и особенно любят садиться на голову добрякам. Вот и облепили Меньшова.
Он стоял на вершине Гибралтара, обдуваемый всеми ветрами, а мы пытались его спасти от нашествия мартышек. Это было очень весело, мы смеялись, что оскаровского лауреата любят даже представители фауны. Чудесное получилось путешествие.
Отсмеялись, Меньшов предложил: «Это надо отметить! А пойдем-ка в ресторан». И мы туда отправились и прекрасно посидели, это было незабываемо!
Я пытался учиться у него самоиронии. Как-то раз, рассказывал мне Владимир Валентинович, ему позвонили из Союза кинематографистов и попросили принять молодого артиста, американца, который приехал в Москву и очень хотел познакомиться с оскаровским лауреатом. Дело было в середине восьмидесятых.
Меньшов шикарно пригласил его в свою квартиру в Олимпийской деревне, если не ошибаюсь. Артист, очень обаятельный невысокий парень с живым лицом, проявил к Меньшову большой интерес, расспрашивал о творчестве, походил по квартирке, поцокал языком.
Меньшову паренек понравился — скромный очень и сразу видно, что начинающий, все впереди. Он решил показать ему ночную Москву. Оказались в клубе. Как только вошли, все стали таращиться на них, особенно иностранцы. «Было приятно — вон как все меня уважают перед лицом американского артиста», — рассказывал мне Меньшов.
Владимир Валентинович объяснил пареньку, что вообще-то он не только режиссер, но и актер. Его знают и любят. Паренек поглядел на Меньшова с еще большим уважением. «Ничего, — похлопал его по плечу тот, — подрастешь, может, тоже звездой будешь. Может, в кино тебя когда-нибудь сниму, если станешь хорошим артистом!» Паренек робко закивал.
