К нему переехала наша двоюродная сестра Цира Хоштария — прекрасный архитектор. И прожила с Кахи рядом пятнадцать долгих лет, до последнего дня. Ей было тяжело, но она волокла все на себе. Самопожертвование — это фамильная черта. Надо отметить, что жизнь Кахи она скрасила. Цира очень умный, образованный человек, они много говорили на любые темы. Это был интеллектуальный союз. Они жили друг с другом в комфорте. Кахи до последних дней ходил плавать в бассейн, ездил на машине...
Однажды в одном из телефонных разговоров брат сказал: «Мне стало гораздо труднее, когда она ушла...» Он часто засветло или на закате приходил на кладбище с желтыми цветами, чтобы никто не мешал ему побыть с Беллой наедине. Открою вам секрет — мой брат общался с ней и после ее ухода. Он рассказывал жене обо всем: о детях, внуках, съемках... Так было всегда.
Кахи никогда не жалел о прошлом. Вот что он говорил: «Есть люди, которым вообще не удается встретить свою любовь. А я встретил. Есть люди, которые и дня не были счастливы. А мне грех жаловаться. Я очень счастливый человек».
В одном телевизионном фильме журналисты спросили Кахи:
— А что вы скажете ей, когда встретитесь?
— Скажу: «Хорошо выглядишь». А она меня спросит: «Как там наши?» Я отвечу: «Прекрасно». — «Ну что ж... пошли». — «Куда?» — «Я тебе покажу». Она возьмет меня за руку. И это будет самым прекрасным моментом в моей жизни....
Кахи умер в апреле. Он завещал, что хочет быть похороненным не в Пантеоне, а рядом с Беллой. На общей могиле поставлен скромный камень с их факсимильными автографами. В Кахином характере всегда были простота и скромность. Брат терпеть не мог пышных почестей. Он сказал: «Тихо меня похороните». И на девять дней на поминки собиралась только семья.
Его просьбу исполнили. Теперь они уже никогда не разлучатся. На их могиле лежат желтые цветы. Их так любила его Белла.
Еще они оба очень любили свой театр, сцену. Может быть, там тоже есть театр?..
