Исключением был лишь полковник Резинкин — первый человек, реагирующий на нас адекватно. Мы познакомились с ним уже после выхода статьи — вместе организовывали охрану на рок-концертах. С буйной молодежью ведь как: чем больше ты ее провоцируешь, тем сильнее получаешь в ответ, а ляпов у служб безопасности тогда было много. Помню, работал с группами «Кино» и «Алиса» в «Лужниках». Там организаторы умудрились поставить сидячий партер на концерт Цоя, и конечно, его снесли. Я делал свет для «Кино», а для «Алисы» занимался сценой полностью.
Предупреждал же:
— Ребята, вы что творите? Ставите летние стулья на тонких алюминиевых ножках...
Начальник местной службы безопасности отрезал:
— Ничего-ничего, будут сидеть.
— Не будут. У вас окажется куча-мала, а потом обвините в этом группу.
Так оно и вышло: когда я приехал после выступления «Кино», увидел гору сломанных стульев. В итоге на следующий день к концерту «Алисы» стулья убрали и ничего страшного не произошло.
Однако вернемся к статье в «Смене». Это был опус Виктора Кокосова «Алиса» с косой челкой», где Костю обвиняли во всех грехах, в том числе и в фашизме. И в том, что он нарочно затеял драку с представителями правопорядка, а не отбивал от них беременную жену. На самом деле он кричал не «Хайль Гитлер!», как утверждал автор статьи, а «Эй ты, там, на том берегу!» Вскоре после очередной провокации Костю забрали на пятнадцать суток, и они с директором Аликом Тимошенко эти две недели отсидели.
Потом пошла настоящая травля. В отношении Кинчева было возбуждено уголовное дело по статье о злостном хулиганстве. Костя же подал в суд иск к редакции «Смены» об опровержении сведений, изложенных в статье Кокосова. Когда состоялось судебное заседание по иску Кинчева, уже была исследована аудиозапись концерта, эксперты написали заключение, что слов «Хайль Гитлер» Кинчев не произносил. В газете вышло опровержение, и редакция принесла извинения за допущенную ошибку. Уголовное дело в отношении Кинчева к концу 1988 года также было прекращено с передачей музыканта «на поруки» рок-клубу.
Помню, как трясся на суде этот мальчик Кокосов. Всем было ясно, что статья заказная и на концерте он не был. Проявили себя в тот момент и другие персонажи. Александр Невзоров*, например, к которому мы после статьи обратились как к рупору свободы, нас не поддержал.
