Микелла сама пишет песни, недавно научилась играть на укулеле — маленькой гитаре. В Интернете посмотрела видеоуроки и мгновенно схватила суть. Слепые прослушивания она проходила на общих основаниях, без протекции. Члены жюри не знали, что эта девочка — моя дочь. Когда начали задавать вопросы, Микелла робко сказала:
— Моя мама — певица...
— А как ее имя?
— Алсу...
Пелагея воскликнула:
— Ах! Я услышала схожие нотки в тембре. Теперь все понятно!
Схожесть и правда есть, но мимолетная. Микелла любит разную музыку, но никому не подражает.
— А какие успехи у старшей дочери?
— У Сафиночки абсолютный музыкальный слух, она с закрытыми глазами определяет любую ноту в любой октаве. Прекрасно играет на фортепиано, замечательно поет, но на сцену не рвется. Ее устраивают домашние концерты, и главное, она не хочет внимания посторонних. Сестрой гордится и переживает за нее. На «Голосе» мы стояли держась за ручки и когда узнали, что Микелла стала участницей, она запрыгала от счастья.
Не знаем, кем станут наши дети, когда вырастут. Поэтому и развиваем всесторонне, чтобы во взрослой жизни не потерялись, чтобы им легче было выбрать профессию. Грустно, что многие молодые люди, даже окончив вуз, не представляют, чем бы заняться.
Дочери изучают английский, французский, китайский и иврит. Занимаются помимо языков музыкой, танцами, математикой. Свободного времени не остается. Хорошо это или плохо? Недавно обсудили с ними этот вопрос. Обе сказали: «Мам, это предел. Если добавить еще занятия, станет трудно». Вижу, что им нравится преуспевать. Приятно же похвастаться подружкам, что говоришь по-китайски!
— Интересно, Алсу, что когда вы рассказываете о детях, используете местоимение «мы».
— Я погружена в материнство, не могу себя отделить от детей — сопереживаю, интересуюсь, участвую. Девочки возвращаются из школы и рассказывают, что произошло за день: о подружках, об уроках, о настроении. Делятся мыслями, спрашивают совета. То, что наши дочки — почти погодки, замечательно. Они закадычные подружки, повсюду вместе! Надеюсь, эта привязанность и любовь друг к другу сохранятся на всю жизнь. Братика любят, но Рафаэлю два года — вместе не поиграть, не поговорить. Таскают его на руках, целуют, тискают, как игрушку.
— Парень родился и сразу запел?
— Он музыкальный, да. Зазвучит мелодия — замирает на месте и слушает. Просит играть с ним гаммы, подпевает, когда я пою.
— Как считаете, есть различия в воспитании мальчика и девочки?
— Если имеется в виду большая суровость, то сын еще слишком маленький, чтобы говорить об этом. Пока воспитываем исключительно любовью и вниманием. Но вообще, я строгая в плане дисциплины и поведения. Коробит, когда вижу избалованных детей. Поэтому разговоры с Сафиночкой и Микеллой о том, что нужно быть культурными, уважать взрослых, звучат в нашем доме постоянно. Мы с Яном рассказываем об истоках, о наших предках. Хотим, чтобы дочки знали родословную.
— Не рано?
— Такая у нас родительская позиция — говорить с детьми как со взрослыми, без запретных тем и скелетов в шкафу. Спрашивают — рассказываем. Другое дело, что в наш просвещенный век скорее Всемирная сеть отвечает на вопросы, а не родители.
Сафине двенадцать лет. В ее возрасте меня интересовала Барби, а она давно забросила игрушки. Современные девчонки другие, они взрослее нас: мода, макияж, соцсети, YouTube, а не куклы. Обе ведут аккаунты в «Инстаграме*». У младшей открытый, поскольку Микелла — личность теперь публичная, у Сафиночки закрытый. Говорит, что хочет показывать свои фотографии только подружкам. Жалуется на колоссальное количество запросов: «Мама, скажешь всем, что я не могу общаться с незнакомцами?» Микелле, наоборот, нравится внимание, вся эта шумиха шоу-бизнеса. По сути, она истинная артистка.
