Юра согласился с моим решением. Он вечно на гастролях, а когда приезжает, пропадает у себя в студии. «Поэтому лучше пусть приезжает, веселый и довольный, с подарками к нам в Берлин», — решила я. О себе совсем не думала. Мне было важно то, что лучше для сына.
Конечно, я ужасно скучала по своей работе. В России начали снова снимать кино, мне поступали интересные предложения, но бросить Федю на родителей или тащить его на съемки я не могла. Ну вот не могла, и все!
С Юрой у нас до сих пор теплые отношения. Наша любовь постепенно переросла в нежность, и мы стали как брат и сестра. Все началось с душевной близости, так и продолжается. Просто наши тела на время соединились и на свет появился Федор. Я иногда вспоминаю то чудо природы, которое мы увидели по дороге в Калининград: два солнца пустили навстречу друг другу радугу и остались каждое на своей орбите.
В Берлине я живу уже двадцать лет. Жизнь в чужой стране превратила меня в русофила. Мне неинтересны чужие новости, чужое искусство. У меня в душе есть ключи, которые подходят только к родному русскому искусству и русской музыке. А другое, может, и в сто раз лучше, но к нему ключей нет...
В Германии мы жили русской общиной, ходили в церковь, читали детям классическую русскую литературу. Я занималась с ними языком, ставила и ставлю спектакли в театрально-литературной студии. Даю детям то, что всегда давала сыну: любовь к России, к языку. Я никогда не хотела уехать, просто мои семейные обстоятельства складывались так, что надо было находиться здесь. Так повернулась жизнь...
Нашему Феде уже двадцать лет. Он совершенно самостоятельный, не поддается никакому влиянию. Пыталась его вначале воспитывать, потом бросила, потому что поняла — это невозможно. Он не делает того, чего не хочет, а только то, что считает нужным. Конечно, я дала ему хорошее образование. И он говорит по-русски лучше, чем ребята, которые приезжают в Берлин из России. Федя гордится своими родителями, но при этом в нем нет никакой мажористости, никогда никому не рассказывает, чей он сын. Есть такое понятие — русская интеллигенция. Это когда человек образованный, сердечный и уважает чужое пространство. Федя такой.
Интересно, что сын всегда хотел служить в нашей армии. Но мы с Юрой сказали: «Сначала выучись». У Шевчука вообще главное слово — «учиться». Федя, так же как отец, неустанно самообразовывается. Просит Юру написать ему списки книг и музыкальных групп, которые стоит прочесть и послушать.
Странно, что я никогда не чувствовала себя его мамой в полном, властном смысле этого слова. Моя любимая подруга Лара Гузеева ругает меня, что разговариваю с ним как подружка. Я не спорю, знаю, что веду себя даже не как подружка, а еще круче — как младшая сестренка. Полностью доверяю сыну, хотя, конечно, хочется везде подстелить соломку. Наблюдая за ним, вижу: он хороший человек. Когда ушел из жизни мой папа, Федя взвалил на свои плечи все хлопоты по похоронам и сам нес крест на могилу дедушки. Это вещи, которые делают из мальчика мужчину, наверное...
