На улицах люди оборачивались вслед с улыбками. Видимо, от нас и вправду исходила какая-то особая энергетика любви, восторга и радости. Мы прожили четыре волшебных года.
Много разного тогда происходило с нами. Даже расставались на восемь месяцев — я уезжала работать в Испанию в составе танцевальной группы. А там оказалась... за решеткой. Познакомилась с местными ребятами. Они искали водителя для поездок в Мадрид и Барселону по понедельникам. Этот день был как раз моим выходным, и у меня имелись водительские права. Новые знакомые пообещали платить по пятьдесят долларов за поездку. А я за неделю работы в ансамбле получала всего сорок пять. И согласилась. Откуда мне было знать, что они преступники, наркоторговцы?!
Когда нас всех задержала полиция, привезли в тюрьму — я так испугалась, что упала в обморок. В себя пришла в камере. Обнаружила, что парализовало всю левую часть тела. Приехавший врач засвидетельствовал микроинсульт. Отпустили через три дня — полицейские поняли, что я случайно оказалась в этой компании, всего лишь подрабатывала извозом. Вроде обошлось, но думаю, именно с того времени мое здоровье и начало давать сбой. В Москву вернулась опустошенной и свалилась с тяжелейшей ангиной. Через четыре месяца — новая беда.
У меня вовсю шли съемки в Подмосковье в фильме «Иван Федоров». Каждое утро я добиралась туда на такси. Как-то просыпаюсь от боли внизу живота. Настолько сильной! Позвонила второму режиссеру Оленьке: «Прости, но сегодня не приеду. Очень плохо себя чувствую. Вызвала скорую».
В больничной палате, уже отходя от наркоза, увидела лицо Оли, она разыскала меня через справочную. Говорит: «Ты так всех напугала! Меня отправили узнать, в каком ты состоянии, может быть, нужна помощь?»
Уже позже врачи сказали, что я потеряла двойню. О чувствах своих говорить не стану. Это было тяжело. Валера, вернувшись с гастролей в Москву, как мог меня поддерживал: «Все наладится, у нас еще обязательно будут дети».
Но не случилось. Мы с Яременко расстались, довольно нелепо и странно. Началось с того, что Валера радостно сообщил, что вместо одиннадцатиметровой комнаты можно от театра получить однокомнатную квартиру. Но если быстро разведемся, фиктивно конечно, мы и коммуналку за собой оставим!
Подали заявление, нас развели, и Валера уехал на гастроли. А я вдруг пошла в ЗАГС и поставила в паспорте штамп о разводе. Для чего, не знаю до сих пор. Все было как в тумане. Может, после перенесенного микроинсульта и потери детей что-то в голове помутилось и я потеряла способность рассуждать здраво? Или подсознательно ощущала, что мы уже не пара? Однажды Валера случайно увидел в моем паспорте пресловутую отметку. На всю жизнь запомнила его потухший взгляд.