Мне кажется, что и сам Армен Борисович побаивался Татьяны Сергеевны. Он очень сильно переживал каждый раз, когда собирался в Америку, у него портилось настроение еще за неделю. В последний раз летал к ней в 2010-м и вернулся раньше, чем планировал: они сильно поссорились. Джигарханян сказал, что больше туда не поедет. А потом, когда узнал, что Татьяна Сергеевна может появиться в Москве, предложил перебраться в скромную однокомнатную квартиру под Красногорском, в которой мы жили до прошлого года.
Теперь я могу об этом рассказать: странные события вокруг нас с Арменом Борисовичем стали происходить не три месяца назад, а намного раньше, в период между его разводом с Власовой и нашей свадьбой. Знаю, как многих раздражало, что в интервью он начал говорить обо мне, благодарить за то, что столько лет нахожусь рядом. В то же время Джигарханян оформил у нотариусов завещание в мою пользу. По мнению юристов, это было логичное решение. В противном случае первым наследником становился его приемный сын Степан, который переехал в Америку и не общался с Арменом Борисовичем уже двадцать лет.
Все понимали, что мы уже давно живем семьей, я собиралась быть с ним до конца. Никто не планировал ни ссоры, ни развода. Иначе зачем бы мы женились? По решению Джигарханяна была приобретена новая квартира на Молодогвардейской, вокруг которой сейчас столько шума. Это была его навязчивая идея — жить именно в этом доме, мимо которого мы часто проезжали на работу по Рублевскому шоссе: «Иди узнай, может быть, кто-то продает там жилье».
Мы связались с владельцами, которые сделали очень большую скидку, когда узнали, что здесь будет жить Армен Борисович. Эти люди приезжали на встречу, лично с ним знакомились. Поэтому мне смешно сейчас слушать предположения, что я скупала недвижимость за спиной мужа. Он, напротив, торопил меня сделать в этой квартире ремонт, чтобы поскорее туда переехать, и я влезла в большие долги, взяла кредит, который сейчас выплачиваю.
Повторюсь: все, что связано с документами и собственностью, происходило только по его инициативе. Джигарханян прекрасно понимал, что делает, что подписывает, к тому же оформлением бумаг всегда занимались юристы, которых выбирал он. Для него было нормальным решить все самому и поставить меня уже перед фактом.
