— Хочу отправиться в свободный полет.
— Хорошо подумал?
— Да.
— Тогда возражать не стану, только не бросай «Макбета».
И еще год ходил играть спектакль, пока Райкин не ввел в него других актеров.
Я надеялся, что сейчас на меня посыплются роли в кино. Не тут-то было! Три месяца обзванивал знакомых помрежей: «Ребята, я свободен!» Предлагали ерунду, какие-то эпизоды. Но не отказывался и от них. Думаю, хорошо меня знавшая директор Дома актера Маргарита Александровна Эскина навела Александра Ширвиндта на мысль пригласить Добронравова в Театр сатиры. Он позвонил: «Есть разговор». Зашел в кабинет, Александр Анатольевич был предельно краток: «У артиста должен быть дом. Я ставлю пьесу «Слишком женатый таксист», давай попробуем поработать вместе, сработаемся — продолжим, нет — разлетимся». И вот не разлетелись, уже пятнадцать лет прошло, как пребываю в неменьшем счастье, чем в «Сатириконе».
Труппа приняла хорошо, но прима Театра сатиры Ольга Аросева поначалу была настроена скептически: «Ну-ну, посмотрим, кого тут взял Ширвиндт!» Пришла, когда мы сдавали постановку худсовету. Она оценивала коллег не по тому, насколько они красивы, хорошо сложены или умны. Говорила так: «Меня не интересует, хороший ты или плохой человек, выйди на сцену и докажи, что ты хороший артист». Вот я и доказывал.
Потом случилось несчастье, тяжело заболел и слег ее партнер по спектаклю «Как пришить старушку» Анатолий Гузенко. Они дружили, но надо было отправляться на гастроли, и Ольга Александровна предложила мне ввестись на роль. Я ответил: «Только если Толик сам разрешит это сделать». И Аросева пошла к нему в больницу: «Позволь играть Феде, гастроли большие, надо ехать». Ввелся в спектакль, но предупредил: «Давайте договоримся, я просто выручаю театр до тех пор, пока Толик не выйдет из больницы». Но Гузенко из нее так и не вышел, и я играл в этом спектакле с потрясающей Ольгой Александровной до самого ее ухода. Многие годы зал был битком! Людям нужны не только хиханьки и стрелялки, но и немножко поплакать, очистить душу.
Спектакль — это всегда стресс. Ты каждый раз бросаешься в бурный поток, не зная, сможешь ли из него выплыть. Но Ольга Александровна неизменно приходила на помощь, протягивала руку. Правда и цеплялась за любую мою оговорку, начинала смешно импровизировать, да так, что зал покатывался от смеха, уверенный, что все это задумал режиссер.
Мы сдружились, ездили к ней на дачу, отмечали новогодние праздники, пекли блины на Масленицу. Ольга Александровна была щедрым человеком, могла снять с себя последнюю рубашку. Такой же была ее подруга Елена Васильевна Образцова. Умела и слово сказать, и выпить, и матюкнуться. Широчайшей души человек, она такие подарки преподносила — ошейник для собаки Аросевой в драгоценных каменьях!
— Да что же вы делаете?! — говорила Ольга Александровна.
— Все должно быть красиво!
Удивительные люди, без всякой озлобленности. Они были выше политики, мы иногда выражали недовольство, а их совсем не волновало суетное, сиюминутное. Многому у них научился.
