В сорок первом они собрались было вернуться в Москву, но началась война. Пришлось остаться в Ухте. Жили трудно, у моей будущей матери начался туберкулез. В итоге после войны они оказались под Кенигсбергом, в поселке Янтарный. Что именно помогло — врачи или морской воздух — неизвестно, но мать выздоровела.
Поженившись, родители обосновались в крохотной комнате в коммуналке на 4-й Тверской-Ямской. Места там хватило для дивана, торшера и отцовских книг. Остальные помещения занимала большая и шумная татарская семья. Я жил у деда и бабушки в этом же доме, но в другой квартире. Это тоже была классическая коммуналка — с набором почтовых ящиков и кнопок электрических звонков на огромной входной двери, телефоном на стене в длинном коридоре, тазами и корытами под высоким потолком с остатками лепнины, гудящей газовой колонкой, старинным паркетом и даже с ничейной бабушкой в кладовке позади кухни.
То, чем занимаются отец и мать, я представлял себе плохо, слова «режиссер» и «редактор» по малолетству толком не выговаривал. Произносить букву «р» меня научил отец после того, как логопед в поликлинике потерял надежду на успех, причем получилось это у него как-то легко и просто. Отец знал ответ на любой вопрос, он был огромным и сильным, но видел я его не очень часто. Свой первый полнометражный фильм «На графских развалинах» Скуйбин снял в 1957 году, мне тогда не было еще четырех. Я едва помню, как отец знакомил меня с загорелым до черноты мальчишкой, игравшим в этом фильме, — Семеном Морозовым, будущим известным актером. Через много лет мы с ним познакомились заново. И также лишь годы спустя я обнаружил, что зачитанные мною до полного износа «Фильмы-сказки» — сборники сценариев мультфильмов — были отредактированы матерью: она работала в издательстве «Искусство». Первая в моей жизни экспедиция запомнилась жарой, пылью, невнятными командами из мегафона, опасными гусями во дворе и чудесным щенком, прижившимся у осветителей. Пробыл я там недолго. Съемочная площадка — не лучшее место для мелких детей.
«На графских развалинах» — удивительно хорошо сохранившийся фильм. Легкий, с удачно найденной интонацией, точно попавший в жанр. Пожалуй, ни одну из отцовских картин не показывали столько раз по телевидению. Между тем отец собирался ставить совсем другой сценарий — «Жестокость» по повести Павла Нилина. Фильмопроизводство расширялось, и он с Вадимом Юсовым, работавшим тогда ассистентом оператора, убедили Нилина, человека жесткого и независимого, доверить им свою повесть. Руководство «Мосфильма» рассматривало ситуацию под другим углом: и курсовая работа отца, и дипломный фильм были документальными. Диплом назывался «Под флагом «Спартака», его хорошо приняли на студии и выпустили в прокат. Последовал резкий демарш конкурирующих клубов, был задействован административный ресурс. Вопрос решался наверху, фильм сняли с экранов. Вроде бы и претензий к отцу не было, но осадочек остался. Григорий Александров, у которого он учился, вмешиваться не стал. В итоге снимать «Жестокость» им с Юсовым не дали. Чудом было уже то, что отцу предложили сделать детскую короткометражку по повести Гайдара. Юсову на несколько лет пришлось перебраться на «Таджикфильм». С отцом они дружили, но поработать вместе им не довелось.
