Стройка помогла пережить Сашин отъезд. Какое-то время не было даже возможности слышать его голос в телефонной трубке: Кайдановский уехал в Лондон, чтобы снять тот самый клип для Бориса Гребенщикова*.
Лето подошло к концу, отпуск закончился. В начале сентября наш театр поехал на гастроли в Питер. Я была занята почти во всех спектаклях. Саше больше не звонила. Это стоило колоссальных усилий: приходить вечером после спектакля в номер, видеть на столе безмолвный телефон и не снять трубку. От звонка в Москву удерживал страх. В какой-то момент я стала Сашу бояться — он причинял боль, заставлял страдать. Вдруг позвоню, а он скажет: приезжай. Я же все брошу ради него, потеряю последнее, что мне дорого, — театр, работу.
Вернулась в Москву, добралась до общежития и тут звонок. Саша:
— Хочу тебя видеть!
Собрала волю в кулак и сказала:
— Нет! Зачем?
— Мне это важно.
— Не нужно. Если ты меня снова приблизишь, а потом оттолкнешь, я не справлюсь. Ты меня погубишь.
— Всю ночь рисовал твой портрет, Инна.
Я любила его, я сдалась:
— Хорошо, приезжай ты.
Через двадцать минут он был у меня. Весь черный. Я перепугалась:
— Что с тобой?!
— Рисовал твой портрет углем.
Он достал паспорт:
— Я хочу на тебе жениться.
Мечтала, чтобы он сделал мне предложение, а услышав заветные слова, разрыдалась.
— Не выйду за тебя, ты опять меня прогонишь!
Но Саша уже составил программу-максимум:
— Ты молодая актриса, я сделаю из тебя леди, будешь сниматься в моем кино, родишь мне сына.
— Так сразу?
— А чего ждать? ЗАГС неподалеку, мне давно надо туда наведаться — штамп о разводе поставить, документы уже в архив, наверное, передали. Поедем узнаем.
В ЗАГСе ждала, пока Саша ходил по кабинетам. Потом он вышел и позвал:
— Пойдем распишемся.
— Как распишемся?! Думала, тебе штамп о разводе надо поставить. Не могу так сразу. Надо же по-людски, чтобы платье, гости...
На мои стенания вышла заведующая: кого это насильно тянут под венец?
— Ладно, — уступил Кайдановский, — говори, какого числа.
Дату назначили недели через две. За это время мне пришлось еще раз уехать в общежитие. Однажды в дверь позвонили, Саша пошел открывать, а через некоторое время я услышала крики и страшный грохот. Выглянув в щелочку, увидела, что у наших дверей идет потасовка: Саша всеми силами пытается удержать буйную нетрезвую женщину. «Инна, собирайся, езжай домой! — крикнул Саша. — Я тебе позвоню!»
Оказывается, к Кайдановскому заглянула бывшая пассия. Женщина выпила и под влиянием нахлынувших чувств решила заявить о своих правах на него.
Потом активизировалась еще одна бывшая возлюбленная, прослышавшая о нашей скорой свадьбе. Она терроризировала Сашу звонками: «Если ты женишься, я выброшусь из окна!»
