В пятидесятиметровую комнату коммуналки — огромный квадрат с эркером — Кайдановский переехал после развода с Евгенией Симоновой, оставив бывшей жене и дочери двухкомнатную квартиру на Большой Дмитровке.
Незадолго до Сашиной смерти мы обменяли комнату на отдельную квартиру. Это было моей идеей. К Александру Леонидовичу приходили в гости известные люди — Отар Иоселиани, Борис Гребенщиков*, Сергей Курехин, кинооператоры Юрий Клименко и Георгий Рерберг... Они поражались музейным великолепием его жилища, потолком с росписью и лепниной. Восхищенный Сергей Параджанов сказал Кайдановскому: «В этой комнате ты должен умереть». Гости приходили и уходили, а Саша оставался в окружении многочисленных соседей: в туалет по утрам — очередь, в ванную не попасть, к телефону просто не подступиться — эпоха мобильных еще только начиналась.
Скажем, Александр Леонидович ждал важного звонка. В коридоре раздавалась трель, собака лаяла, Саша бежал к трубке, следом семенил кот. «Будьте добры Ваню» — через весь коридор Кайдановский шел звать соседа...
Не могла понять, как можно заслуженному человеку жить в таких условиях. «Может, квартиру снимем?» — предложила я. И мы на полгода переехали на Бауманскую. «Наконец-то у меня отдельная ванная!» — сказал Саша, осмотревшись.
Пока мы там жили, нашлась женщина-риелтор, начавшая расселять Сашину коммуналку. Знаю, что теперь у квартиры новые хозяева, которые ни на каких условиях не соглашаются показывать бывшую комнату Кайдановского...
Человек, решивший выкупить огромную коммуналку, начал с Сашиной жилплощади, предоставив нам несколько квартир на выбор. Мы остановились на пятидесятиметровой на первом этаже дома по Сивцеву Вражку. Хотя Александр Леонидович сначала категорически отказался ее рассматривать как вариант. Обитавшие в ней семьи имели множество отягчающих обстоятельств: кто-то сидел в тюрьме, у кого-то были несовершеннолетние дети. Но риелтор уверила, что все будет нормально, и Саша дал себя уговорить.
Ремонта там не было, наверное, со времен Первой мировой, пол представлял собой прогнивший, трухлявый брус, провалившийся ямами. При Сашиной жизни успели лишь разобрать пол и стены. Доделывала ремонт сама на актерскую зарплату, никаких роскошеств там нет. Кайдановский прописался в Сивцевом Вражке, но хозяйка с Поварской пошла нам навстречу и разрешила пожить до окончания ремонта. Так сбылось «пожелание» Параджанова: Саша умер в своей коммунальной комнате.
Самое неприятное, что сделали мне люди, подписавшие исковое заявление, — испортили отношения с наследниками Александра Леонидовича. Представили ведьмой, которая погубила их отца, а теперь хочет лишить детей наследства. Я пробовала связаться с Дашей, дочерью Кайдановского от первого брака, но та не захотела со мной разговаривать. Почему? Я ничего плохого ей не сделала и ни разу не видела до похорон. Против меня ее настроили «друзья» Кайдановского. Они привлекли на свою сторону уважаемых людей. Сергей Александрович Соловьев возглавил созданную ими «комиссию по наследию», которая запретила мне забрать из Сашиной комнаты даже диван, объявив его исторической ценностью (хотя его подарила нам на свадьбу Сашина знакомая), а комнату — будущим музеем. Вопреки запрету, я забрала все вещи, и диван в том числе, в свою квартиру на Тимирязевской. Проконсультировалась у юриста, и тот мне сказал — имею полное право. Тем более что в комнате на Поварской Саша уже не был прописан и никто не позволил бы «друзьям» покойного устраивать там музей.
