На гастролях «Комсомольского патруля» в Днепропетровске с нами в одной гостинице жила семья Кио. Знаменитый маг давал большое представление в местном цирке. Однажды пошел проливной дождь и наш концерт в «ракушке» под открытым небом отменили. Кто-то из артистов предложил: «Айда в цирк, что в гостинице сидеть». Боря остался дома, а мы пошли на представление. На манеж вышел Кио и объявил: «Разрешите представить вам моих сыновей». Ассистенты отодвинули ширму, и появились два элегантных красавца в смокингах — Эмиль и Игорь. Я от восхищения чуть со стула не упала.
После представления мы зашли за кулисы поблагодарить Кио за незабываемое зрелище. Эмиль Теодорович любезно пригласил нас всех в свой трехкомнатный люкс продолжить знакомство. Сыновья жили этажом ниже. Так мы с Эмилем и познакомились. Я впервые влюбилась по-настоящему. Ему двадцать четыре года, он был свободен и тоже влюблен в меня.
Самое трудное было впереди: как сказать Боре, что я ухожу? Хотя в последнее время наши отношения сильно охладели, надо было отработать гастроли. Приехали в Баку, нас с Борей как мужа и жену в гостинице селят вместе. Спать с Владимировым в одной постели, когда Эмиль пишет мне страстные письма: «Знай, главное — ты мне очень нужна и я тебя люблю!»?! И решилась: «Боренька, ты меня извини, давай расстанемся по-хорошему... Я за все тебе благодарна, но встретила другого мужчину». Боря нахмурился, но, слава богу, не ударил, не укусил. Он был потрясен. Во взгляде читалось: я так хорошо к тебе относился, а ты меня предала. Больше мы не разговаривали. Боря меня в упор не видел, игнорировал полностью. Встречались только на сцене, он шутил, а я видела его злые, холодные глаза. Когда вернулись в Москву, развелись интеллигентно. Все бумаги он оформлял сам.
Не скажу, что между мной и Борей когда-то пылала мексиканская страсть, но жили мы дружно, я за ним чувствовала себя как за каменной стеной. Он открыл во мне яркую характерную актрису: играла на сцене роли от пионерки до дедушки. Только благодаря ему смогла стать звездой мюзик-холла...
В 1964 году Московский мюзик-холл стал готовиться к длительным гастролям во Франции. Искали ведущую концертов, нужна была актриса, владеющая французским, с хорошими внешними данными, которая вдобавок поет и танцует. На отбор ведущей приехал знаменитый импресарио из «Олимпии» Брюно Кокатрикс. Весь Париж распевал песенку Жильбера Беко о русской девушке «Натали». И Кокатриксу нужна была настоящая Натали: светловолосая, голубоглазая, с красивой фигурой. Они с Фурцевой выбрали меня.
