Премьера «Кабалы святош» прошла успешно. Когда МХАТ ушел в отпуск, и в Школе-студии начались каникулы, молила лишь об одном: поскорее бы они закончились — очень уж хотелось снова оказаться на сцене. Ничего кроме работы меня не интересовало. Но, как писал классик: пора пришла, она влюбилась.
Однажды во время длительных гастролей «Табакерки» по Сибири принимающая сторона устроила банкет. Я стояла в сторонке и вдруг увидела, что ко мне направляется Мохов. Подходит, показывает раскрытый паспорт и говорит: «Видишь фотографию? Это я в шестнадцать лет». Александр Анатольевич был педагогом Школы-студии, я не поняла смысла его жеста и посмотрела с недоумением. На том и расстались. Но потом Мохов начал проявлять уже вполне традиционные знаки внимания: то букет цветов подарит, то тортик. Приятно, конечно. Но он был слишком взрослым. На двадцать лет старше, да еще и женат, о чем я была прекрасно осведомлена. Прямо так ему однажды и заявила: «Неужели вы думаете, что между нами что-то может быть?» Но Мохов не отступился.
Надо отдать должное, вел он себя очень деликатно, ухаживал долго. Близкие отношения случились лишь после того, как Мохов ушел из семьи и переехал в общежитие. Я не уводила его от жены, не требовала, чтобы развелся, отношения с Татьяной у Саши разладились без моего участия. Но обсуждать то, что произошло между ними, не имею права — не моя история. И все равно ситуация меня на первых порах тяготила: казалось, что я причиняю кому-то боль. Ведь у Саши рос сын, которому исполнилось пятнадцать.
Когда мы поженились, мне было двадцать, ему — сорок. Не последнюю роль в нашем решении сыграло то, что Александра сразу приняли мои родители, они ему поверили. Свадьба была скромной. Основное гулянье отложили на полгода, когда мы обвенчались в подмосковной деревне Поречье, в храме иконы Казанской Божьей Матери, где в свое время венчались мои родители.
