На фразе «Ой, там все-таки кто-то сидит» собака должна была обогнать нас и забежать в беседку. Так вот, Степка с первого дубля делал все так, как требовалось режиссеру. Когда Степке не надо было сниматься, он садился возле операторов и постоянно озирался то на них, то на Никифорова: мол, когда же меня позовут работать? Я готов, еще хочу. Слава потом шутил: «Если бы я знал, что получим Государственную премию за картину, непременно написал бы в титрах: в роли пса — спаниель Степан Конкин».
Со Славой мы жили и работали душа в душу. Наши номера в гостинице в Черноголовке находились напротив, двери не закрывались даже ночью, поскольку если кому-то в голову приходила светлая мысль, он имел право ворваться в комнату соседа, разбудить его и поделиться своими озарениями.
Никифоров был дотошен. Сцену дуэли Базарова и Павла Петровича снимали в березовой роще ранним утром. За кадром должен был звучать внутренний монолог Базарова, а в кадре Володя опирался рукой о березу и между пальцами на крупном плане проползал муравей. Но где найти дрессированного муравья? Их кружкой зачерпывали в соседнем муравейнике, кидали на ствол, но как только муравьи добегали до руки Богина — пугались и поворачивали назад. Сделали дублей девятнадцать, мы с Борей Химичевым уже извелись. Как только муравей бежал не туда, Никифоров останавливал съемку. И все-таки дождался: нашлась одна талантливая козявка, которая полностью выполнила режиссерскую задачу. Скажите, кто сегодня станет заниматься подобным?
Может, не все зрители это даже заметили, а для художника такому кадру цены нет.
Повторюсь, работал я много, дома бывал редко. Но когда на меня посыпались приглашения на фестивали, посольские приемы, всегда старался пойти туда с женой. Один видный дипломат, разговорившись с моей Аллочкой, не скрыл своего восхищения: «Володя, как же вам повезло! Нам бы иметь таких жен!»
Интеллигентная, тихая, умная, порядочная, она стала для меня самым близким человеком. Счастлив, что Аллонька согласилась посвятить себя семье, дому, мирилась с моими недостатками. А я, как и многие артисты, ангелом не был, случалось, и выпивал, и характер показывал. Воспитанием наших детей — у нас родилась еще и дочка София — занималась она.
Это величайшая, ответственнейшая работа, на которую у меня времени не оставалось. Совмещать актерскую профессию и семейные заботы нереально. Если б сидел дома, ничего бы не добился.
Алла очень уважительно относилась к моему труду и научила этому детей. Внушала им: у папы иногда может быть плохое настроение, он может что-то не так сказать, пообещать и не выполнить, но вы должны прощать, у него очень тяжелая работа. Дети были со мной и в театре, и на съемочных площадках, видели, как мне успех дается. Мы с женой молили Господа, чтобы они не стали артистами. Это очень черствый кусок хлеба, чтобы его откусить, надо иметь крепкие зубищи. Моя история нетипична, я не карабкался снизу вверх, сразу получил главную роль и прославился. Многие двери потом открывались передо мной легко.
Ярослав и Святослав еще в школе увлекались историей, ездили с поисковыми отрядами на раскопки. Был период, когда ребята завалили всю нашу квартиру на «Соколе» всевозможными железяками, из хлама собрали мотоцикл с коляской. Молодость и жажда действовать заменили им институты, парни открыли реставрационную мастерскую еще в девяностых. Но с другой стороны, ни Тропинин, ни Боровиковский академии художеств не оканчивали.
Диплом искусствоведа Святослав получил заочно, сегодня он владелец фарфорового завода, производит уникальные вещи.
Ярослав живет в Петербурге. Он возглавляет бригаду, которая занимается реставрацией старой военной техники, его работы стоят в музее на Поклонной горе. У нас был сложный период в отношениях, мы его преодолели.
