Я три вечера бегала в Камергерский, смотрела «Тайну двойников, или Загадку Гофмана», «Маскарад», «Маленькие трагедии». После этого Николай Лаврентьевич устроил мне встречу с Ефремовым. Тот уже болел, мы ездили к нему в клинику в Барвиху.
— Ты посмотрела спектакли? — спросил мастер.
— Да, — отвечаю. — Олег Николаевич, вы меня, ради бога, извините, я в восторге от «Гофмана», Андрюша Панин потрясающе играет, но «Маскарад» и «Маленькие трагедии»... Такое впечатление, что после университета меня опять пытаются усадить за парту в первом классе!
Правда-правда, после работы с Анатолием Васильевым мне так показалось. Это, конечно, было наглостью с моей стороны. Во-первых, во МХАТ меня еще не взяли, во-вторых, там не принято отказываться от ролей.
Но Ефремов выслушал и промолчал. А вскоре я уже ходила на репетиции и в итоге сыграла Юлию в потрясающе красивом спектакле о Гофмане. Так я попала на сцену театра, где раскинула на занавесе свои крылья чеховская чайка.
Незадолго до юбилейного сотого сезона произошла трагедия: заживо сгорела Лена Майорова. Для всех в театре ее гибель стала шоком. А Ефремову этот страшный удар на несколько лет сократил жизнь.
Открыть сезон Олег Николаевич все-таки решил «Тремя сестрами», где роль Маши блистательно играла Лена. Нужна была замена, и Николай Лаврентьевич снова вспомнил обо мне. Мы опять поехали в Барвиху. Я никогда не видела Ефремова таким. Мы долго молчали, а потом Олег Николаевич произнес фразу, которую я не забуду: «Если сможешь — давай».
Я пообещала, что не подведу.
Ни в коем случае не хотела, чтобы нас с Леной сравнивали. Не обращала внимания ни на кого и ни на что, ведь мне нужно было выстроить наисложнейшую роль. Благодаря школе Васильева я научилась это делать самостоятельно. И все время вспоминала его слова: «Нет чувства — не выходите на сцену, никому вы там не нужны». Главная задача была выучить текст, потому что чувств было так много! Я даже боялась потерять сознание, когда в четвертом акте расставалась с Вершининым (его играл Станислав Любшин).
На открытие сезона пришел один из самых авторитетных театральных критиков — Виталий Вульф. Мне рассказали, как после спектакля к Виталию Яковлевичу подкатили мои «доброжелатели»:
— Ну, как вам Сотникова?
Уже спасибо, что не провалилась.
— О чем вы говорите?! — возмутился Вульф. — Какой провал?! Она — большая актриса.
Уверена: меня спасла огромная любовь к Чехову и невероятное желание играть в его пьесах.
Театр должен был отправиться на гастроли в Южную Корею, а Ирина Мирошниченко, как на грех, сломала ногу. Она потеряла любимую собачку, побежала ее искать в подземный переход и упала. Надо было срочно спасать спектакль «Дядя Ваня», и добрый ангел Николай Лаврентьевич рекомендовал ввести меня на роль Елены Андреевны.
Конечно же, как всякий нормальный человек, я не могла радоваться обстоятельствам, при которых судьба дарила мне возможность играть в чеховских пьесах.
Но откажись я тогда от ролей Лены и Ирины Петровны, их бы сыграла другая актриса. Снимать с репертуара эти спектакли никто не собирался.
Так я оказалась на гастролях в Тайбэе. В выходной день мы с актерами пошли на экскурсию в музей прикладного искусства. Было душно, вышли на воздух, устроились большой компанией на лавочке у пруда, где плескались гигантские красные карпы. Сидели, смеялись, рассказывали анекдоты. И вдруг повисла звенящая пауза. Нина Гуляева произнесла фразу из Чехова: «Тихий ангел пролетел...» Мы еще не знали, что в Москве именно в это время умер Ефремов...
Гастроли отменять не стали.
