Благодаря отцу Федя прекрасно водит машину. Женя наматывал с ним километры по московским дорогам в любую погоду как заправский инструктор.
Когда Федору исполнилось пятнадцать, на него на улице напала шпана: попросили закурить, а на деле хотели покуражиться. В драке сыну сломали нос. Я снималась тогда в Киеве. Чуть с ума не сошла, хотела бросить все и лететь в Москву — не отпустили. Федя рвался разобраться с обидчиками. Но Женя его остановил, сам разыскал тех подонков и сделал все, чтобы их наказали.
Не избежали мы и «прелестей» переходного возраста. Наш сын впервые напился в шестнадцать лет. Не знал, что нельзя мешать водку с шампанским. Домой заявился шатаясь, куртка грязная. Я рыдала, а Женя хладнокровно сказал: «Успокойся, иди, сам разберусь».
Утром прокралась в Федину комнату и увидела: сын спит, а у кровати стоит тазик. Женя поставил на случай, если Феде станет плохо. Позже между отцом и сыном состоялся мужской разговор, после которого никаких проблем с алкоголем у Федора никогда не возникало.
Жариков был заядлым охотником и приобщил к этому делу сына. Шутил: «Из овощей я больше всего люблю мясо». И чтобы оно появилось на столе во времена советского дефицита, вместе с Володей Ивашовым и несколькими друзьями Жариков отправлялся на охоту. Женины трофеи делились между родственниками по справедливости. В каждой горке были и мясо, и косточка: это Миле со Славой, это Валентину с Зоей, а это моей маме. Она перебралась в Москву и со временем вышла замуж еще раз, за чудесного человека Сергея Ефимовича.
Они вдвоем много занимались нашим Федей.
Мужа моего мама просто обожала, называла не иначе как Женюрка. А он звал ее Ниной, помогал всем, чем мог. Зная, что у тещи высокий подъем и ей сложно подобрать обувь, привозил сапоги из-за границы, да и вообще любил баловать подарками. Иногда мне казалось, что отношения у Жени с моей мамой и Сергеем Ефимовичем ближе, чем с собственными родителями. Милиного сына Андрюшу мы брали к себе, когда сестра уезжала на гастроли. Женя заботился о нем так, что четырехлетний ребенок однажды сказал: «У всех один мама и один папа, а у меня две папы и два мамы».
С детства мама внушала нам с сестрой: «Вам нечего делить, вы две кровиночки». Мне важно, что думает Мила по тому или иному поводу, даже если с ней не согласна, всегда выслушаю.
А она в свою очередь ценит мое мнение. Так же и Федя с Андреем: ребята твердо знают, что могут друг на друга рассчитывать. Это и называется — настоящая семья.
И она у нас с Женей была — со своими традициями, привычками. Новый год мы всегда встречали дома. Я обязательно пекла торт «Наполеон», который муж и сын сметали в один присест. Однажды Федя рассказал, что за моей спиной наш кокер-спаниель Ронька деликатно откусывал от торта по маленькому кусочку, чтобы я не заметила. Он тоже был сладкоежкой. Жариков сочинял великолепные стихотворные тосты. Мы поднимали бокалы в полночь, обменивались какими-то забавными записочками с пожеланиями. А потом уж могли поехать догуливать к друзьям. А как мы справляли Масленицу, Пасху!
Женя закупал продукты для куличей — знал, какой изюм мне нравится, какую муку нужно купить, ну а я уж пекла.
Он все для меня делал.
— Стиральная машина устарела, — жаловалась я.
— Поехали, выберешь какую захочешь, — хором отзывались муж и сын.
Купили мне самую современную плиту, а заодно и посудомоечную машину, сказав: «Жалко тебя, хватит портить руки». Если я жаловалась: «Все, нет больше сил, хочу на море!», Женя тут же доставал путевки, садился за руль и вез нас с Федей на юг.
Однажды прибыли в Мисхор в день рождения Милы, а где она с семьей отдыхает, забыли. Сижу в машине, рыдаю.
Женя говорит: «Ты давай реви тут, только смотри, чтобы Федька не сбежал, а я пойду ее найду». Мила в это время сидела с мужем в ресторане и тоже ревела белугой, что сестры рядом нет. Женя их отыскал, и мы потом веселились чуть не до утра.
Профессия тоже, конечно, цементировала наши отношения. Женя был изумительным актером и очень хорошим партнером. Свою любимую роль он сыграл в фильме Тарковского «Иваново детство». Картину хотели запретить после реплики Хрущева: «У нас дети не воюют». И только международное признание ее спасло.
А мне по душе Женин комиссар Кондратьев из «Рожденной революцией». Стопроцентное попадание в роль. Особенно в последних сериях. Возрастной грим накладывали в течение пяти часов: на кожу наносили специальный клей, сушили его вентилятором.