До определенного момента Марина была с Толей счастлива. Помню, как она мечтала о загородном доме, как занимала деньги у каждого, кто готов был одолжить хоть какую-то сумму, а потом, когда дом был построен и обустроен, звала в гости друзей, чтобы похвастаться, как у них с Толей там красиво и уютно.
Ее кампания по продвижению мужа оказалась на редкость успешной. Белый стал известным, востребованным актером. А потом в один момент все сломалось...
В студии АТВ была очередная съемка, в которой участвовала Марина. И после нее она захотела со мной поговорить. Я оказалась одной из первых, кому Голуб рассказала о том, что произошло: Толя Белый ушел от нее. Это стало для Марины почти трагедией. Он был в ее жизни самой большой и осознанной любовью.
В отчаянии Марина говорила о том, что Толю расчетливо уводят из семьи. Это случилось, когда Марина уехала на длительные гастроли и оставила мужа одного. «Меня предупреждали, что больше чем на три месяца нельзя расставаться! А я его оставила!» — Марина готова была искать какое угодно объяснение случившемуся. Признаться в том, что тебя разлюбили, очень трудно.
Марина искренне считала, что женщина, к которой ушел Белый, действовала из соображений расчета. Иначе зачем появляться на дорожке «Кинотавра» с девятимесячным животом? Ей нужна была слава. Мужчина, которого она бросила ради Белого, звонил Марине. «Я никто, у меня рухнул бизнес, — сказал он. — А Инессе нужна известность, она хочет сниматься в кино».
Марина утверждала, что Толя совершенно зомбирован этой женщиной. Измену любимого человека трудно принять. Как говорит мой знакомый врач: «Любовь — это не продукт мозга, это биохимия. И поэтому любящий человек часто кажется другим неадекватным». Марина не смогла объективно взглянуть на ситуацию. Ей легче было думать, что человек зомбирован, заговорен. И слава богу, что она так считала: это помогало терпеть боль.
Но главная трагедия не в том, что изменил, а в том, что, уйдя, вычеркнул Марину из своей жизни, словно ее и не было! И не было одиннадцати лет, прожитых вместе. На каком-то мероприятии Марина услышала, как его новая жена, завидев Голуб, сказала: «Мы что, за ЭТОЙ будем сидеть?!» А Толя промолчал...
«Только вы не говорите пока никому об этом», — попросила она меня в ту встречу.
Марина отошла от подруг, ни с кем старалась не общаться, не делилась, не искала сочувствия, потому что была человеком сильным и гордым. Пока не отболело, ее опорой были только папа и Настя. Началась тяжелейшая депрессия, Марина шарахалась из православия в буддизм, читала религиозную литературу, ездила по монастырям. Тогда Настя всерьез опасалась, что мама может уйти из светского мира в мир религиозный, принять постриг.
Возможно, все эти годы между бывшими супругами существовала некая устная договоренность: тему развода не трогать. Лишь спустя несколько лет Марина решилась рассказать о своей любви и о том, как эта любовь уходила.
Для этого она и пришла ко мне в программу «Жена». Думаю, ей захотелось освободиться от груза эмоций, которые мучили ее все прошедшие годы, не отпускали до конца...
Между нами долго сохранялась дистанция: Марина моложе и какое-то время зависела от меня как от работодателя. На передаче мы были уже в равном положении — две взрослые состоявшиеся женщины, чего-то добившиеся в жизни. О чем бы мы тогда ни говорили, все равно получалось, что говорим о любви. И в понимании смысла этого чувства она оказалась очень близка мне: мы — женщины, которые живут любовью и все делают ради любви. Какими бы деловыми и сильными мы ни казались.
Несмотря на трагичный финал отношений, Марина считала, что брак с Белым был счастливым.
Пока они были вместе, у нее не возникало ощущения разницы в возрасте: Толя был настолько мудрым, что долгие годы не давал жене повода поразмышлять на тему разделяющих их четырнадцати лет. Но вдруг испугался сам. Может, после того как продавщица в американском магазине (театр гастролировал в Штатах) сказала Марине:
— Купите своему сыну булочку!
— Это мой муж, — ответила Марина.
Продавщица извинилась, но осадок, судя по всему, остался. У обоих...
Однако Марина продолжала верить, что их отношения навсегда. С ностальгической нежностью вспоминала, как, дожидаясь ее с гастролей, Толя писал, не рассчитывая, что эти строки кто-нибудь увидит: «Осталось два дня до приезда моей любимой...