Он пришел в институт после армии: ответственный, серьезный, на пять лет меня старше, его сразу старостой курса назначили. И тут я — девчонка-хулиганка, которая лекции прогуливает. А зачем мне было их по второму кругу слушать? Я ведь «второгодница». При поступлении не добрала на экзаменах полтора балла и пролетела. Шла по коридору, потерянная, забирать документы, а навстречу педагоги — Александр Николаевич Куницын и Галина Андреевна Барышева.
— Подожди! — говорят. — Мы бы взяли тебя на первый курс кандидатом на поступление, без места в общежитии и стипендии, естественно. Найдешь, где поселиться?
— Постараюсь!
Я была так счастлива, что необходимость иметь крышу над головой казалась делом десятым.
Полгода жила прямо в институте, в аудитории, мыться ходила в баню. Завтрак мне приносили однокурсники. Мама присылала по тридцать-пятьдесят рублей в месяц, да и бабушка с дедушкой не забывали. В общем, как-то устроилась. Пока в аудитории не начался ремонт. Педагоги обратились к курсу: «Ребята, Даше негде жить. Вот вам поручение: установите дежурство и каждый, на сколько может, берите ее к себе. Начнем с Погудина».
Известный ныне исполнитель романсов, золотой голос России Олег Погудин приютил меня первым. Потом я переехала к Юле Рувинской, она теперь тоже известная артистка, живет в Москве, много снимается. Принимали меня обычно тепло и приветливо, но на два-три дня. А потом говорили: «Понимаешь, Дашка, завтра родственники приезжают» или «Извини, нам ремонт надо делать».
Я, конечно, все понимала. Когда никто меня не брал, ночевала в гостинице, снимала койко-место в комнате, где рядком стояли шесть кроватей. Трудно сказать, что тогда происходило в моей голове, но мне нравилось сочинять всякие небылицы и рассказывать их случайным соседкам. Плела, что я, несчастная и бесприютная, приехала из деревни на похороны к молодому человеку, которого убили бандиты, про какую-то сестру-близнеца, с которой нас в детстве разлучили. Короче, разыгрывала трагедию. Ужас-ужас! Тетки слушали с открытыми ртами и подкармливали рассказчицу. А я засыпала сытая и счастливая, что удалось произвести впечатление. Так по однокурсникам и гостиницам скиталась еще полгода. Тяжело было, но по молодости не страшно. Я тогда воспринимала свою цыганскую жизнь как должное.
И маме ничего не говорила, боялась, что приедет из Мариуполя и заберет меня.
На следующий учебный год Куницын и Барышева набирали курс.
— Пойдешь к нам снова на первый?
— Пойду!
Вот на этот курс как раз и пришел неотразимый Евгений Дятлов. Со скрипкой, гитарой и проникновенным голосом. Еще во время приемных экзаменов о нем сразу заговорили все студенты, а особенно студентки: «У вас та-а-акой мальчик!» Я прибежала к Куницыну:
— Александр Николаевич, говорят, к вам какой-то необыкновенный Дятлов поступает...
