
Удивительно, как все в жизни переплетается. Забегая вперед, скажу, что после того как мой сын Егор Лесников стал сниматься в кино, я взяла себе фамилию мамы — Юргенс.
Мы ходили по Питеру, и мама спрашивала: «Скажи, ты слышишь зов предков? Чувствуешь что-нибудь?» Я чувствовала. Влюбилась в Питер бесповоротно. Его мосты, дома, его низкое серое небо потрясали... Мама водила меня в Спасо-Преображенский собор на Пестеля, в котором ее крестили. Спустя годы там же крестились я и мой сын. В общем, побывав в Питере, решила, что учиться буду непременно здесь.
Я хотела только в театральный. После дебютного выхода на сцену в десять лет играла в нескольких спектаклях Мариупольского театра.
А в школе училась отвратительно, ужасно! После первого же учебного дня на вопрос мамы «Ну как?» ответила: «Господи! И так все десять лет?!» Помню, убегала в театр на репетицию, а папа сидел и детским почерком делал за меня домашние задания. Безобразие, стыд и позор! Мама ругалась, говорила папе: «Жужа, пусть сама делает!»
Но когда я делала уроки сама, вместо формул в тетрадке появлялись смешные рожицы. Я даже на выпускной бал не пошла, чтобы не переступать больше порог этого заведения. Школа — ужас, несовместимый с жизнью нормального ребенка. И я переживаю это уже в третий раз. Егор учился еще хуже, чем я! По утрам пинала его и поливала из чайника, пытаясь выгнать в школу. Теперь вот дочка доросла, в этом году пошла во второй класс...
Окончив наконец школу, я заявила, что еду поступать в ЛГИТМиК. Мама подвела меня к зеркалу:
— Дарья, смотри, какое у тебя страшное лицо! Туда красивые девочки поступают! Тебя никто не возьмет!
Видя, что переубедить дочь не удается, она сказала:
— Ну, почитай мне что-нибудь!
— Я боюсь, стесняюсь...
— А как ты собираешься сдавать экзамены, если родной матери стесняешься?!
— Не буду, и все! — уперлась я, взяла клетчатый чемоданчик, надела легкое платье и уехала в холодный Питер, навстречу своей судьбе в лице Дятлова...
После Женькиной измены я вроде бы его простила, но в образовавшийся надлом ушла вся любовь, оставив пустоту равнодушия. Надо было все заканчивать прямо тогда. А я чего-то испугалась. Да еще обида взыграла. Ах, значит, ты так?! И я тоже стала вести себя плохо, изменять. Иногда, правда, посещала меня разумная мысль: а на фига мы тогда живем вместе? Зачем? И однажды сказала Дятлову: «Я люблю другого человека, ухожу к Юре».
Юрий Шевчук, основатель легендарного «ДДТ», появился в нашем театре, чтобы найти актеров для клипа к своей песне «Черный пес Петербург». Он был окутан ореолом легенд питерского рока и недавней трагедии. У жены Шевчука Эльмиры была опухоль мозга, она сгорела за считаные месяцы, оставив Юру с маленьким сыном Петей.
Во время съемок Шевчук постоянно посматривал в мою сторону, женщины сразу чувствуют эту мужскую заинтересованность.

Мы стали общаться, Юра приходил в театр уже как зритель и друг. У него появились любимые спектакли, особенно нравилась «Гроза». А я стала бывать у него на концертах. Мы много ездили, тусовались вместе. Ходили в студию «ДДТ», располагавшуюся по известному в Питере адресу: Пушкинская, 10. Я приезжала к нему на Синопскую набережную, в страшную коммуналку, где сосед держал в клетке кур. Мало-помалу завязался роман.
Я влюбилась в Шевчука, хотя поклонницей его никогда не была. Вот Кинчев — другое дело. Юра привез однажды меня с подружками на концерт Кости и понаблюдав, как горят мои глаза, сказал: «Ну да, Костя — он такой. Артист».
У Юры мне нравились только две песни — «Актриса Весна» и «Ты не один».
А когда он написал «Это все» и напел: «Это все, что останется после меня,/ Это все, что возьму я с собой...», заявила ему: «Не моя тема».
— Плохая, наверное, песня получилась, раз нравится всем подряд, — говорил Юра про «Осень».
— Хорошая, Юр! — возражала я. — Потому что мне не нравится категорически!
Я представляла себя той единственной, которая вытянет Шевчука из затяжной депрессии после трагической гибели жены. Он рассказывал, что долго не влюблялся ни в кого, что я первая, кто сумел пробудить в нем интерес к жизни. Мне нравилось его слушать. Юра красиво говорил, в том числе и об отношениях мужчины и женщины: «Дети рождаются только от великой любви...»
И тут я возьми и забеременей.
— Юра, у нас будет ребенок.
Шевчук уронил голову в руки, словно на него обрушилось страшное горе.
— Я так и знал!
— Но ты же сам говорил, что дети рождаются только от любви, а просто так не рождаются!
— Тогда уходи из театра.