Борис услышал о моем романе и прибежал. Но понял, что разбитую чашку не склеить. Тогда заявил, что мы должны поделить квартиру. Мне очень не хотелось переезжать:
— Боря, я так люблю наш дом. Столько сил в него вложила!
— Не переедешь? Ну-ну... — усмехнулся он. — Кстати, знаешь, одну мою знакомую недавно убили в подъезде. Кто, почему? Никто так и не узнал...
Я просто онемела от ужаса. И вспомнила, как Зина Кириенко сказала перед нашей с Борей свадьбой:
— А ты не боишься за него выходить? Если он потом влюбится еще в кого-нибудь, то сможет сделать с тобой все что угодно, например отправить в психушку. Ему все равно ничего не будет. Он же космонавт номер девять, Герой Советского Союза.
Я отмахнулась:
— Что ты глупости говоришь!
Боря нашел для меня «двушку» у Ленинградского рынка, на последнем этаже семнадцатиэтажной башни.
Там мы и начали нашу жизнь с Геной. Потом поменялись на крошечную квартирку во Вспольном переулке. Мне хотелось вернуться в родной район.
Борис написал письмо в Академию общественных наук о том, что профессор Хромушин отнял у него жену, разбил крепкую советскую семью. Ректор показал это послание Гене. Он очень уважал Хромушина, но письмо космонавта положить под сукно было нельзя. Гене пришлось уйти. Он стал работать в Фонде Горбачева и читать лекции в МГИМО и РУДН.
Борис часто звонил и жаловался: «Я без тебя не могу. Так тоскливо. И сердце все время болит. Давай начнем сначала. Переедем в квартиру моих родителей». Об этом, конечно, не могло быть и речи. Незадолго до смерти он попросил: «Прости меня, Наташа. Только теперь понял, что натворил. Что я наделал, Кошка? Что наделал...»
Умер он скоропостижно в сентябре 1994 года, в пятьдесят пять лет, прямо в кабинете во время переговоров.
С Геной мы счастливо прожили двенадцать лет. Но однажды зимой он поскользнулся, упал и сломал плечо. Сделали операцию неудачно — занесли инфекцию. Пришлось делать вторую. Гена ужасно намучился. Потом, когда вернулся домой, вроде бы стал поправляться. Однажды решил сходить прогуляться, но на обратном пути, не дойдя нескольких шагов до нашей двери, упал и умер.
Потом я потеряла Митю.
Он рано женился — в двадцать два года, еще до окончания МГИМО. Родился ребенок, но прожил всего шесть месяцев. Брак Мити вскоре после этой трагедии распался. Он стал выпивать. Сначала не хотел, а потом не мог устроиться на работу.
Когда Митя познакомился с Ольгой — архитектором, красивой умной девушкой, — я была счастлива. И какой же ужас испытала, случайно узнав, что Оля — наркоманка! Митя успокаивал, говорил, что она обязательно вылечится.
Но однажды он снова нашел у нее шприц и не дал уколоться. В состоянии жуткой агрессии Ольга ударила его туфлей по голове. Каблук пробил висок.
Сына срочно пришлось отправлять в больницу. Я надеялась, что после этого случая Митя расстанется с Ольгой. Но он сказал: «Мама, Оля без меня пропадет, она никому не нужна».
Через несколько дней они пошли в гости. Наступила глубокая ночь, а их все нет и нет. Я не знала, что думать, и тут позвонили из милиции: «Ваш сын умер».
Что случилось — непонятно. Якобы ворвался какой-то парень, которого никто в компании не знал, полез в драку, ударил Митю по голове и убежал. Следствие закрыли. Но на похоронах, прощаясь с сыном, я увидела, что рана на его голове, под волосами, очень похожа на ту, предыдущую. И поняла: его убила Ольга. Друзья ее покрывали.
Потом Ольга пропала — на год или даже больше. И вдруг пришла поздравить меня с днем рождения. Я впустила ее только потому, что хотела знать правду о гибели сына. Она напилась, зарыдала и во всем призналась. Кричала: «Простите меня, Наташа! Я не хотела, это вышло нечаянно. Простите, умоляю, иначе я не смогу жить!» Я прогнала ее. Ольга еще долго шумела на лестнице, ломилась в дверь.
А через несколько часов ее нашли мертвой на скамейке у Патриарших прудов. Рядом валялись две пустые бутылки водки. Коктейль из наркотиков и алкоголя оказался в тот раз для Ольги смертельным...
Потеряв сына, оставшись совсем одна, я стала серьезно болеть. Отказали ноги, появились проблемы с позвоночником. И судьба вроде бы сжалилась надо мной, послала утешение — Володю, моего последнего мужа.
Но потом отняла, как и всех других. Через пять лет он умер от скоротечного рака. Я знала, что это случится...
За полгода до Володиной смерти меня пригласили поучаствовать в телепередаче про экстрасенсов. Я показала ясновидящей фото Егорова и услышала:
— На вас проклятие. Его навела вторая жена этого человека.
— Фатеева... — прошептала я.
— Она считала, что вы увели у нее мужа. Обратилась к колдунье, а та что-то напутала: вы остались невредимы, но начали терять близких.
— Я никого не уводила!
