Крепким напиткам предпочитает вино и шампанское, обожает пиво. Иногда может попробовать какой-нибудь экзотический коктейль. Пьяным я его никогда не видела, а вот друзья принца иной раз позволяли себе «оторваться».
Мы потом перебрались в другой клуб, где гремела дискотека. Дождались медленного танца, принц меня тут же пригласил, притянул к себе… Он редко упускает возможность потанцевать, любит подвигаться под музыку. И вдруг какая-то девица — молодая эффектная итальянка — возникла рядом и, проорав что-то типа «пута», изо всех сил толкнула меня в спину. Альбер подхватил, не дал мне упасть.
— В чем дело? — повернулась я к ней. — Что вы себе позволяете?!
Девица злобно ощерилась и что-то зачастила на итальянском.
— Подожди, — попросил меня Альбер.
Он взял девицу за локоть и повел в сторонку. Что он говорил, я не слышала, но лицо у него было решительное. Девица пулей вылетела из клуба. Было приятно: принц за меня заступился, поставил нахалку на место.
— Ну а теперь поедем ко мне, я же обещал показать тебе ночной город, лучший вид из окон моей квартиры.
Я не знала, как поступить. Догадаться, зачем он меня зовет, было несложно, мы взрослые люди, но и не пойти тоже как-то неудобно.
Квартира Альбера располагалась в самом центре Монте-Карло, неподалеку от знаменитого Казино. Дворец тоже рядом, все расстояния в Монако небольшие. Жилье принца не поражало ни размерами, ни роскошью: две спальни, гостиная, кухня, мебель в стиле минимализма подобрана с большим вкусом, на стенах картины абстракционистов.
В центре гостиной барная стойка. И ни малейшего намека на присутствие прислуги. Сколько раз я потом останавливалась в этой квартире и никогда не видела ни уборщиц, ни горничных.
Альбер предложил выпить шампанского, откупорил бутылку, поставил диск любимого Фила Коллинза. Мы вышли с бокалами на огромную веранду с видом на море. Я отпила маленький глоток, думая только об одном: надо все держать под контролем, не дай бог сделать неверный жест.
Принц привык к тому, что девицы сами вешаются ему на шею, выстраиваются в очередь к монаршему телу, а тут все наоборот. Я гордая, не делала ни малейшей попытки к сближению.
Может, поэтому возбуждение Альбера нарастало. Это было заметно по его голосу, взглядам… Но брать меня нахрапом он не стал, повел себя деликатно, ласково обнял за плечико. Поинтересовался:
— Что происходит в твоей жизни?
— Ничего хорошего, — и тут я, неожиданно для себя, стала рассказывать ему о скандале, своих переживаниях, о том, что со спортом, которому отдано так много сил, наверное, придется расстаться.
— Не обращай внимания, — проговорил Альбер после того, как я выговорилась, и накрыл мою руку своей. — Если бы я реагировал на все, что пишет обо мне пресса, давно бы сошел с ума. Ты победила, это признали все. Жизнь прекрасна, давай ею наслаждаться.
От этих его слов я прямо ожила, воспряла. Мне казалось, что после скандала от меня все отвернулись. А тут не кто-нибудь, а сам принц Монако меня утешает! Накатила такая волна симпатии и благодарности к нему!
Я не стремилась охмурить принца, но понимала: у него совершенно определенные планы на вечер. У французов есть такое выражение «играть на скрипке». Означает — искусно флиртовать. Как же Альбер «играл» в тот вечер! Я совсем не умею поддерживать такой разговор, где двое словно перебрасывают друг другу шарик, зажалась, сидела потупя взор.
— Слушай, я тебе совсем не нравлюсь, наверное, кажусь страшным? — пошутил принц.
— Не в этом дело.
— Тогда в чем? Я рассчитывал, что ты у меня останешься.
— Как же я появлюсь завтра с утра в отеле в вечернем платье? Все видели, что мы уехали с тобой. Они догадаются, где я ночевала.
— Ну и что?
— Мне будет стыдно.
Принц взял связку ключей и сунул мне в карман:
— Переоденься и возвращайся. Я жду тебя.
Мой отель располагался в двух шагах, но Альбер предложил:
— Тебя проводить?
— Нет, я сама.