Снявшись обнаженной в «Ста днях до приказа», я стала востребована как никогда. Начали приглашать в эротические фильмы. Я соглашалась, мне всегда нравилась эротика. Язык тела может быть поэтичным и образным. Еще в детстве, раздеваясь перед сном, я не занавешивала окно, представляла, что кто-то подсматривает. Мне нравилось так думать.
Обнаженное тело в кадре гипнотически воздействует на зрителя. О чем говорить, если даже актеры, мои партнеры по сценам, столбенели и забывали свои реплики. Да и сама я после одной премьеры разрыдалась: настолько откровенным по тем временам мне показалось то, что увидела на экране.
Но потом по реакции мужчин поняла, что это красиво, а значит — не стыдно.
Меня раздевали снова и снова — в «Человеке К», в «Дафнисе и Хлое»... Стали называть секс-символом. Популярность моя приобрела оттенок эпатажности, и я решила, что на этой волне смогу сделать еще более яркую карьеру. Проехалась в автомобиле с голой грудью, наслаждаясь реакцией мужчин, объявила о создании «Партии любви», в которой объединятся представители творческой интеллигенции, предпочитающие прекрасное чувство конфликтам и войнам. Меня поддержали Александр Панкратов-Черный, Борис Хмельницкий, Алексей Глызин, Ангелина Вовк, Маша Арбатова. Но СМИ все извратили, выдумали, будто я собираюсь баллотироваться в президенты.
Вокруг появилось много непонятных людей, которые за моей спиной строили планы восхождения к высотам политической власти и делили портфели. Все это скомпрометировало меня, коллеги даже стали побаиваться «этой Кондулайнен», перестали предлагать роли. Я поняла, что вляпалась в историю, подумала: «Нужно заканчивать, а то придется инсценировать самоубийство или эмигрировать, хотя, конечно, лучше просто выйти замуж...» И словно по мановению волшебной палочки, фестиваль «Золотой Дюк» подарил мне знакомство с будущим мужем.
Его, как и первого, звали Сергеем. Он был похож на истинного арийца, мой типаж. Свободно говорил на трех языках и работал исполнительным продюсером. На банкете в честь закрытия фестиваля Сергей пригласил меня танцевать.
Один танец, второй, третий... Нас так влекло друг к другу, что мы не могли расстаться. Наша любовь возникла с первого взгляда, с первого слова и первого танца.
— Что же мы теперь будем делать? — спросил Сергей по возвращении в Москву.
— Переедешь ко мне, и будем жить. А почему нет?
Я решилась на это, поскольку Сергей сказал заветные слова: «Давай я буду папой твоему сыну!» Мы поехали с ним в Питер, выкрали Сашу из детского сада и увезли в Москву.
Так началась наша совместная жизнь. Мы не только расписались, но и повенчались. И еще заключили договор: Сергей отныне утверждал, в каких фильмах мне сниматься.
Обнажаться в кадре строго воспрещалось. Я была влюблена и на все с радостью соглашалась.
Нас связывало действительно сильное чувство. Если я уезжала на гастроли, а мы перед этим ссорились, Сергей отправлялся следом — мириться. Звонил беспрестанно, ревновал. Такого у меня раньше не было. Но перед свадьбой мы сделали ужасную глупость. Сели за стол и рассказали друг другу, у кого что было «до». Так он узнал про Ивара. Это мешало нам всю совместную жизнь. Никогда не рассказывайте мужьям о бывших возлюбленных! Как бы ни просили, ни уговаривали. Они не смогут этого забыть. Вот и Сережа ревновал, переключал телевизор, если шел фильм с Калныньшем.
А судьба словно дразнила, подкидывая мужу все новые поводы для ревности.
После съемок в «Последнем герое» мне почему-то отдали фотографию Ивара, который участвовал в предыдущем проекте, и попросили передать ему при случае. Она так и осталась у меня, поскольку с Иваром я не пересекалась. И муж ее нашел.
— Ты бросишь меня и опять сойдешься с ним, — с горечью сказал он.
— Совсем с ума сошел! — в отличие от Сергея я даже не вспоминала Ивара.
Выйдя замуж, я ушла из профессии, сменила номер телефона, хотела быть счастлива в семье и несколько лет жила примерной домохозяйкой, растила детей. У нас с Сережей родился сын — Миша.
Видимо, каждому моему ребенку на роду написано пережить в младенчестве тяжелое испытание.