— вскипела бабушка.
Но это никак не отразилось на отношениях мамы и Артура. Она стала уезжать к нему на Звездный бульвар и задерживаться там на несколько дней. Та часть жизни Макарова, которую он вел без нее, для мамы просто не существовала. Она ничего не хотела знать кроме того, что он ее любит. Не считала Милу соперницей, но и знакомиться с ней, как ни уговаривал Макаров, не желала.
Тамара Федоровна и Сергей Аполлинариевич, конечно же, были в курсе того, что их племянника и ученицу связывают серьезные чувства. Как они к этому относились, мне неизвестно. Могу лишь предположить, что Тамара Федоровна, всю жизнь игнорировавшая слухи о похождениях мужа, советовала невестке поступать так же.
К окончанию десятилетки я твердо решила поступать во ВГИК, тем более что в тот год актерско-режиссерскую мастерскую набирали Герасимов и Макарова.
Когда сообщила об этом маме, та огорчилась: «Боже мой, как же я этого не хочу». Она прекрасно понимала, насколько непредсказуема актерская профессия, как много в ней зависит от случая. Бывали периоды, когда ее совсем не снимали. Но мама не впадала в уныние, а сразу же находила себе занятие. Она не только шила, но и прекрасно вязала, вышивала. Могла купить торшер, снять пластиковый абажур, обтянуть каркас павлово-посадским платком — и на наших глазах рождалось настоящее произведение искусства. Однажды Артур после удачной охоты привез ей пару шкурок рыси, из которых мама сама сшила фантастической красоты манто.
Чтобы чем-то занять себя в период вынужденного простоя, она раздобыла несколько детективных романов Джона Ле Карре в оригинале, и хоть английский освоила в пределах школьной программы, обложилась словарями и тетрадками: в одну выписывала незнакомые слова, другую заполняла переведенными предложениями.
Мама читала вслух Артуру эти тексты на ночь, как сказку. А он, окутанный клубами сигаретного дыма, слушал и с нетерпением ждал продолжения.
Мама для меня недосягаемый эталон женской красоты, потрясающего вкуса. Мне кажется, она умела делать все: запросто могла забить гвоздь, починить электрическую розетку, в одиночку передвинуть шкаф и прибить книжную полку.
Мама регулярно делала зарядку и плавала по утрам в деревенском озере, с весны по осень. И меня с дочками к этому приучила.
На школьный выпускной я пришла в платье, сшитом мамой вручную из прозрачного голубого шифона. Швейная машинка могла испортить тончайший материал. На выпускной Марьяны она чуть-чуть его переделала, и моя дочка блистала среди своих одноклассниц. Сейчас это чудесное платье лежит и ждет, пока вырастет моя младшенькая.
Я иногда, смеясь, интересовалась у мамы: мол, как у такой талантливой женщины могла родиться я? Единственное, что теперь у меня получается лучше, чем у мамы, — печь пироги. А в юности я могла приготовить только яичницу с гренками, которые всегда пригорали. Помню, приехала к маме на съемки фильма «Близкая даль».
Ее партнер Андрей Смоляков в перерыве между дублями рассказал, как он заботится о своей маме, щи ей варит. Моя сидела, слушала и вдруг говорит: «Красота! А моя Катька только яичницу умеет... жечь».
Что касается моего поступления в институт, то она сразу предупредила, что не станет помогать: считала неприличным просить за дочь. В результате мы с Любой Германовой не добрали по полбалла по общеобразовательным предметам. Сергей Аполлинариевич добился, чтобы нас приняли вольнослушателями. «Эти две девочки мне нужнее, чем все восемь человек, которых вы зачислили», — заявил он ректору Ждану. Не прошло и месяца, как мы стали полноправными студентками ВГИКа.
Когда мама уезжала на съемки, а бабушка — к сестре в Ленинград, я оставалась с Артуром. Он часто заводил со мной беседы о жизни, говорит однажды: «Раз уж ты выбрала актерскую стезю, должна оставаться профессионалом до мозга костей, как мама». И рассказал такую историю: «Оператор попросил Жанну присесть в кадре, чтобы он выставил свет. А тут как раз объявили обеденный перерыв и все ушли из павильона. Только Жанна так и осталась на месте, потому что ее никто не отпустил, не сказал: свободна. Так и просидела целый час».
Сам Артур относился к актерской профессии со священным трепетом. Вместе с мамой он снялся у своего друга Василия Шукшина в картине «Калина красная», сыграл члена воровской шайки по кличке Бульдя, а мама — следователя прокуратуры. «Никогда в жизни больше не окажусь по ту сторону кинокамеры, — вспоминал Артур.
