Мама примерила платье и разрыдалась: «Как я покажусь на людях с таким декольте? Стыдно!» Еле уговорили.
Необходимость считать каждую копейку заставила ее стать потрясающей рукодельницей. Однажды надо было срочно идти в Дом кино. Мама достала давно купленный отрез, раскроила и сшила костюм.
— Жанночка, откуда у тебя такая красота? — поинтересовался Слава Зайцев.
— Сама сшила.
— Если так, мне в этой профессии делать нечего.
По соседству с ее домом располагался секонд-хенд, который мама называла «мой бутик».
Она иногда покупала там вещички на вес, но выглядела в них как королева. Такой она была всегда. Незадолго до ухода, когда все деньги тратились на врачей и лекарства, мама обронила фразу: «Чем хуже ты себя чувствуешь, тем лучше должна выглядеть».
После «Баллады о солдате» ей предложили роль в фильме «А если это любовь?» и... отчислили из Школы-студии: студентам театральных вузов запрещалось сниматься. Но маму принял с распростертыми объятиями ВГИК: сперва она попала на курс Михаила Ромма, а после академического отпуска, который пришлось брать из-за съемок, перешла к Сергею Аполлинариевичу Герасимову и Тамаре Федоровне Макаровой. А еще через год появилась я.
Мой отец, Евгений Васильев, был старше мамы на тринадцать лет, занимал пост директора учебной киностудии ВГИКа и одновременно учился на операторском. Он всегда мечтал стать режиссером и снял в итоге восемь фильмов. С гордостью смотрю его «Прощание славянки» или «Во бору брусника», их часто показывают по телевидению.
К стыду своему я не знаю, как познакомились мои родители. И спросить уже не у кого. Папа умер четыре года назад. Он очень тяжело болел, я за ним ухаживала. Чтобы быть рядом, даже перебралась к отцу в подмосковную Фирсановку. Он прожил достойную, счастливую жизнь. У него были увлечения, романы, жены. Но единственной Любовью навсегда осталась мама. В свои последние дни он постоянно звал ее, говорил, обращаясь ко мне: «Жанна, подойди!» В памяти сохранилось, как мы с родителями отдыхали в Крыму.
Они покупали бутылку домашнего вина для себя, треугольный пакет молока для меня, мы забирались подальше в горы, где журчал водопад, разводили костер, жарили цыпленка. Такие пикники — счастливейшее воспоминание моего детства.
Наверное, их семейная жизнь была небезоблачной. Папа порой вел себя как заправский барин-домостроевец. В перерывах между съемками мама должна была успевать и стирать, и гладить, и обед готовить, и квартиру драить. Она покорно нагружала продуктами неподъемные сумки, садилась с ними в переполненную электричку и тащилась за город, где папа отдыхал на даче. При этом на станции ее никто не встречал. Наверное, она уставала и раздражалась. Но — терпела. И терпела бы дальше, если бы в ее жизнь не вошел Макаров...
Артур был племянником и приемным сыном Тамары Макаровой и Сергея Герасимова.
Родной отец Артура — Адольф Мечеславович Цивилько — был арестован в день убийства Кирова. Он оказался в одной камере с Солженицыным и в результате стал одним из прототипов кавторанга Буйновского в повести «Один день Ивана Денисовича». А еще Цивилько упоминается в списках в посвящении к роману «Архипелаг ГУЛАГ». К счастью, Адольф Мечеславович уцелел, его не расстреляли. Людмиле Федоровне, сестре Тамары Федоровны, чудом удалось избежать репрессий. Но поскольку эта угроза была реальной и Артура в случае ареста матери могли отправить в лагерь для детей изменников родины, Герасимов и Макарова его усыновили.
