Морозовская детская больница отпала сразу, как только выяснилось, что детей положат одних:
— Они не груднички, обойдутся без мамы.
Услышав это, Вовка с Юркой вцепились в мою юбку, а в устремленных на меня глазах была такая мольба!
— Нет, я должна быть рядом.
— В таком случае ищите другие варианты.
И я нашла. Координаты одного из лучших хирургов-отоларингологов мне дали в дирекции театра. Однако предупредили: «Доктор работает в Красногорском военном госпитале, среди пациентов которого, сама понимаешь, детей не бывает. Скорее всего, понадобятся деньги на специальный инструментарий.
Найдешь?»
В кошельке у меня было шаром покати, но я сразу вспомнила о Денисе и его предложении.
Чудо-доктор согласился сделать операцию бесплатно, но расходы на инструментарий попросил взять на себя. Я позвонила Матросову:
— Денис, детям нужно делать операцию — ты не можешь дать денег?
— Сколько?
— Двести долларов. Они нужны до конца недели.
— Я сейчас занят. Позвони завтра.
Звоню.
— Понимаешь, у меня проблемы. Моя мама и отец Маши лежат в больнице.
— Я все поняла. До свидания!
Насобирала эти двести долларов по друзьям и знакомым, сделала детям операцию. Спустя неделю — звонок:
— Как дела?
— Все в порядке. Операцию мальчишки перенесли нормально, уже дома. Так что спасибо тебе, Денис, большое! Огромное материнское спасибо!
— Ну зачем ты так? Я же объяснил, что у меня серьезные расходы: мама лежит в больнице...
— Я это уже слышала... И все поняла. У тебя был порыв — искренний или нет, не знаю. А когда я обратилась к тебе в критической ситуации, ты помощь оказать не смог.
Из этого я делаю вывод: Юрка с Вовкой для тебя обуза. Они тебе не нужны.
— Но ты же понимаешь: я не могу быть до конца уверенным, что это мои дети. Твой отказ сделать экспертизу только укрепил сомнения.
— Дорогой, — прошелестела я, едва сдерживая ярость, — если бы даже экспертиза состоялась... Ты, наверное, в курсе, что стопроцентного результата она никогда не дает. Написали бы специалисты в заключении: «Девяносто девять процентов, что отцом близнецов является гражданин Матросов Д.В.» — так ты и твоя мама и за один процент уцепились бы, не так ли?
Ответом мне было молчание.
— Ты забываешь наш номер телефона. Забываешь, что у тебя были дети.
Считай их чужими — они не твои.
— Так точно не мои?
— Точно! — рявкнула я и швырнула трубку.
Это был наш последний разговор. А спустя два года Матросов дал интервью, где сказал, что так и не уверен, что это его сыновья, и представил меня особой, спавшей в театре со всеми подряд.
Огромный комок грязи был брошен в спину не только мне, но и людям, которые на протяжении многих лет помогали детям Матросова, которые выхлопотали для них квартиру. В интервью Денис поделился версией своей мамы о том, что моими любовниками были главный режиссер и начальник ЦАТРА. Прочтя интервью бывшего гражданского мужа, я пошла к ним с повинной:
— Простите меня, пожалуйста!
Мне очень стыдно... Как представлю, что вам придется объясняться с женами и детьми...
— Люда, ну а вы-то здесь при чем? — в один голос принялись успокаивать меня Морозов и Якимов. — Это Матросову должно быть стыдно!
— Вы столько сделали и для меня, и для детей, а вас за это опорочили...
— Если кого Денис и опорочил, то только себя. Это ж какое «мужество» надо иметь, чтоб всенародно признаться: имея под боком меня, молодого и красивого, жена все время ходила налево! Прямо-таки «исповедь рогоносца»!
Я расхохоталась — и на душе немного полегчало.
Казалось, опыт семейной жизни с Матросовым раз и навсегда избавил меня от заложенного природой в каждую женщину стремления выйти замуж.
И все-таки однажды оно меня накрыло. Желание иметь полную семью, мужа, за которым чувствовала бы себя как за Кремлевской стеной, стало со временем почти параноидальным. Об этом мы и разговорились с Ирой Шведовой в гостиничном номере Благовещенска, куда приехали с несколькими антрепризными спектаклями. Третьим при нашей беседе был Сергей Джигурда — старший брат Никиты, тоже актер, музыкант и поэт. Я и Ира почти до утра изливали друг другу душу. А Сережа молчал, курил и слушал. Потом мы не раз встречались на гастролях. Джигурда рассказывал о сыне-подростке, я — о своих мальчишках, мы вместе ходили по магазинам, выбирая детям игрушки.
