«Я избегаю романов с актерами! — громко возмущалась Вергара, когда к ней подкатили репортеры. — Манганьелло для меня слишком приторный красавчик, ненавижу сладкое!» Однако когда в роли свахи выступает собственный сын — устоять трудно, и летом 2014 года в жизни сорокадвухлетней актрисы начался, по ее признанию, «самый горячий и страстный роман, который только можно себе представить». Ну еще бы, ведь недаром в жилах Манганьелло течет сицилийская кровь!
Начаться-то роман начался, но бывший жених Софии принялся самым оригинальным образом тушить пожар ее новой страсти, неожиданно развязав настоящую судебную баталию вокруг пресловутых эмбрионов. Лоб заявлял, что готов стать отцом-одиночкой и, вообще говоря, ему не нужно участие Софии, а лишь ее согласие дать шанс на жизнь их дочерям через суррогатную мать.
«Да надо просто послать этого психа подальше! — однажды не выдержал Манганьелло, избегавший до этого комментировать происходящее. — Это же бред какой-то!» В ответ Лоб нанял армию адвокатов, и те устроили настоящую охоту на Софию, собирая компромат, чтобы лишить ее права распоряжаться судьбой замороженных эмбрионов. Пока они предали огласке историю с Пачелло и драку Софии с Лобом. Доведенная до ручки этой фантасмагорической историей, Вергара заявила через своего адвоката, что приняла решение уничтожить несчастные эмбрионы. Лоб тут же публично обвинил ее в преднамеренном убийстве, а судья предупредил, что уничтожить их единолично София не может, необходимо согласие партнера.
Всю зиму и весну 2015 года София отбивалась от нападок Лоба. Но в ее жизни происходили весьма романтические события. В Рождество Манганьелло сделал своей подруге предложение, и она его приняла. Возможно, именно это известие заставило взбешенного Лоба предпринять следующий шаг против Софии. В конце апреля Ник сделал их интимный спор достоянием всей Америки, опубликовав открытое письмо в New York Times!