Актриса рассказала «7Д» о своем необычном увлечении, которым можно заняться лишь раз в год. Елена Ксенофонтова обожает декорировать елки — причем не только для себя, но и для друзей и знакомых.
— Елена, как так вышло, что вы решили заниматься елками?
— В детстве мне казалось крайне несправедливым, что елку — главный символ Нового года — доставали с пыльной полки, наряжали старыми игрушками и завешивали дождиком, а потом она светилась странными огоньками. По-моему, это как-то неправильно, елка должна создавать атмосферу предвкушения чуда. Ведь мы так трепетно и серьезно относимся к этому важному празднику: надо освободить свою жизнь от каких-то ненужных людей, вещей, закрыть очередной гештальт… Когда я стала взрослеть, мне захотелось наряжать елку самой, и каждый раз — по-другому. Чтобы: Новый год — новая елка.
Я собирала для этого интерьерных кукол, сама создавала какие-то игрушки. Получается, лет двадцать назад я начала всем этим заниматься. Помню, как в Париже мне выдали гонорар за съемки в «Красной капелле» и я весь его тут же потратила, накупив елочных игрушек. Их потом очень тяжело было везти домой. Я раздала свои покупки съемочной группе, сказав: «Ни в коем случае не в чемодан, только в руках!» И затерроризировала бедного Андрея Ильина, чтобы он не тряс ценный груз, держал аккуратно. Эти игрушки у меня хранятся до сих пор. В прошлом году я наряжала ими елку в храме, в который хожу. Как-то так вышло, что перед каждым Новым годом я украшаю по 10—15 елок в разных местах.
— А потом вы поняли, что хобби можно монетизировать?
— Друзья мне стали это советовать. Но сначала речь шла о выставке — с ней в итоге ничего не получилось, мне не нравились те предложения, которые поступали. Пандемия в том числе внесла свои коррективы в жизнь. Вообще, надо сказать, бизнесмен из меня плохой, я иначе устроена. Скорее, я делаю это все ради вдохновения. Есть много компаний, которые занимаются арендой елок, дизайнерским украшением. Но у меня совершенно другая история: на моих елках всегда много эксклюзивных, уникальных игрушек, которых не найти больше нигде. На каждом рождественском венке, который я делаю, у меня авторские игрушки. Например, есть венок «В коробке с карандашами» — очень интересный, эксклюзивный. Много игрушек делает моя мама. Она живет на даче и, когда наступают холода, всегда что-то мастерит. У нее фантастические работы: и светильники, и чего только нет. Вот она сейчас сидит и придумывает домики для эльфов. Это именно она создавала для Леши Бараца всякие киношные мини-хлопушки.
— А еще кому вы делали елки?
— Например, Максиму Виторгану. Я назвала ее «Вырос, но не повзрослел». Там были классные мальчиковые состаренные игрушки. А Ире Гриневой я создала композицию «Версаль» — золото, беж. Она была в восторге. Для Оли Медынич я придумала такое конфетти — карнавальную историю, яркую — ведь у них с Джемалом дома все белое. Только что нарядила елку у Леры Кудрявцевой и скоро поеду к Лене Захаровой. Все это доставляет мне колоссальное удовольствие. Мой дом превращен в какой-то елочный базар, склад, все заставлено коробками с игрушками. К счастью, у меня есть помощница — моя ближайшая подруга, она меня очень поддерживает. Как говорится, подает патроны. Одной мне было бы тяжело, это, вообще, непростое занятие. Думаю об игрушках, честно говоря, круглый год.
— Какая елка будет в этом году у вас с дочкой?
— У меня не одна елка, а четыре. Две наряженные, а две я еще не доделала. Точнее, одну нарядила и… обратно «разрядила». Все елки искусственные, но очень хорошего качества. Если бы вы их увидели, никогда бы не отличили от настоящих. Вообще, у меня дом — как лес.
— Интересно, что вы говорите детям про существование Деда Мороза?
— Понимаете, я сама до сих пор в него верю. И дети верят. Они считают, что это некий ангел, и пишут ему письма. Мы всей семьей верим в то, что Дед Мороз существует, и всегда загадываем желания.
— Такое ощущение, что вы хотите вернуться в сказку…
— Примерно так. Может быть, я потому и занялась елками, что это попытка убежать от реальности. Елка наряжается довольно долго. Я приезжаю в дом и прошу хозяев уйти погулять часа на четыре. Потом они приходят, а дома — чудо. Бывает, устаешь. Я иногда готова лечь под елку и уснуть, настолько выматываюсь. А в этом году — особенно, потому что после пережитого ковида я в очень непростом состоянии. Но я все равно наряжала, наряжаю и буду наряжать елки, мне нравится результат. Люблю быть елочной феей.
