С тех пор как ее героиня — агент Дана Скалли — сделала Джиллиан знаменитой, актриса дважды побывала замужем, родила троих детей, рассталась с последним бойфрендом и отцом ее двоих сыновей. И вновь появилась на экране вместе с Дэвидом Духовны.
— Джиллиан, в 24 года вы вытащили лотерейный билет — попали в «Секретные материалы». Двести два эпизода, премии «Эмми» и «Золотой глобус», почти десять лет жизни (с 1993-го по 2002 год), служебный роман, закончившийся браком с одним из художников-постановщиков «Секретных материалов» Клайдом Клотцем, рождение дочери Пайпер (ей сейчас 20 лет), возвращение в Англию, еще один брак, снова неудачный (с режиссером-документалистом Джулианом Озанном), и двое сыновей от бизнесмена Марка Гриффитса, многолетнего партнера, с которым вы тоже расстались…
— Да, увы. Но мы с Марком вместе работаем родителями для наших мальчиков — Оскара и Феликса. За Марком, в частности, закреплено все, что связано с технологиями и гаджетами. В этом деле я абсолютный профан. И даже не скрываю, что мои блоги в соцсетях ведут помощники. Я одна на сегодняшний день и, честно говоря, понятия не имею, как нужно и можно знакомиться с мужчинами. Исторически сложилось, что я всегда перескакивала из одних отношений в другие. Но сейчас все случилось не так. Я не слишком переживаю и уж точно не хочу знакомиться с кем попало. Часто приходится слышать: «О, посмотри, какой он симпатичный!» Но беда в том, что мне никогда не были интересны внешние данные мужчины. Может быть, потому, что у меня перед глазами всегда стоял образ моего младшего брата.
Он был самым умным в нашей семье, но очень рано умер. По сравнению со мной — я и панком была, и наркотики все перепробовала, и с психотерапевтом вынуждена была долго заниматься — брат был просто идеальным. Ему исполнилось 27 лет, когда поставили страшный диагноз: рак мозга. Он как раз защищал диссертацию в Стэнфордском университете. Умер через четыре года. У брата были очень четкие и твердые принципы. Он практиковал буддизм. И эти годы болезни стали для всех нас очень своеобразным и в чем-то обогатившим наши жизни опытом. Брат боролся, но он не считал себя несчастным, не вызывал жалости, очень благородно и с достоинством держался. Я, хоть и имею отношение к буддизму, все равно бы так не смогла... Он был такой единственный...
— Наверняка встретите еще своего прекрасного принца...
— Да уж, несмотря на то что моя жизнь сейчас переполнена и работой, и детьми, и друзьями, надеюсь, найдется наконец храбрец, который осмелится позвать меня на свидание! (Смеется.) Кстати говоря, в былые времена я и сама могла легко пригласить приглянувшегося мне парня. Как-то в кинотеатре встретилась взглядом с человеком и потом в течение всего сеанса замечала, что мы одинаково реагируем на происходящее на экране. Мы оба были с друзьями, немного потом поболтали — по моей инициативе — и разошлись. И вдруг я подумала: «Что я делаю? Черт побери!» Развернулась, побежала за ним и спросила, не хочет ли он как-нибудь выпить со мной кофе? В общем, мы встречались полгода... Конечно, знаю, что я не подарок. Слишком сильная и упрямая. Жить со мной — большой вызов.
Даже ассистенты жалуются на мой характер. Импульсивная и в то же время стремлюсь контролировать каждый шаг. Не умею делиться своими эмоциями. Это тоже плохо. Не способствует, знаете, счастливому браку. Но у меня есть железные принципы. Женатых мужчин для меня не существует. Равно как и молодых. В смысле тех, кто моложе меня. Так что, наверное, я по-прежнему способна кого-то первая позвать на свидание, но полагаю, что лучше положиться на судьбу. Не стоит манипулировать людьми. Как будет, так и будет. Одно, в чем я уверена наверняка, — мои отношения, если они случатся, должны стать теми самыми единственными. И последними, соответственно.
— Многие годы вы отказывались, да и Дэвид Духовны тоже, от каких-либо разговоров на тему продолжения «Секретных материалов». Что вас все-таки сподвигло на это — спустя столько лет?
— Конечно же новый формат! Не 24 серии в сезон, а всего шесть! Вопреки всяческим измышлениям, я никогда не ощущала эту историю безвозвратно для себя потерянной. Хотя, чего уж скрывать, должно было пройти почти десятилетие, чтобы я осознала, какой подарок в виде «Секретных материалов» уготовила мне судьба. Оценить, переосмыслить и понять, какая я счастливица, ведь мало кому выпадает честь и удача сыграть героиню, ставшую легендарной еще при жизни ее исполнительницы. (Смеется.) И вот тут как раз создатель и душа «Секретных материалов» продюсер и сценарист Крис Картер сумел с помощью Дэвида убедить меня подумать о новом проекте. Они хорошо постарались! (Смеется.)
Я осознала в какой-то момент, что, несмотря на высокий уровень ожидания от нашей команды каких-то поистине революционных изменений, от нас хотели только одного — чтобы мы просто вернулись. И сделали ровно то же, что и тогда. И эта причина не менее обязывающая и мотивирующая, чем всякие глупости о необходимости все изменить, переосмыслить и потрясти основы. Потому что воссоздать то, что едва не лопнуло, не разбилось, как старая, отжившая свое вещь, не менее трудно, но и не менее важно для наших зрителей. Да и для нас тоже. Для меня, во всяком случае, как выяснилось.
— И все-таки, несмотря на огромное количество неопознанных летающих объектов, инопланетян и прочих завлекательных историй и персонажей, самая большая интрига была и раньше, и теперь связана с отношениями главных героев. Вашей Даны Скалли и Фокса Малдера…
— И наших личных взаимоотношений с Дэвидом. (Смеется.) Что ж, не будь подобной «химии» между нами, не было бы и такого успеха, это же очевидно. Но если бы одни только фанаты переживали по этому поводу! Все создатели «Секретных материалов», начиная с нашего любимого Криса Картера, отца-основателя всей этой истории, боялись, что мы с Дэвидом не сумеем вновь воссоединиться на новом проекте из-за наших личностных проблем. И «тараканов», кои у нас обоих имеются. Мы оба можем быть теми еще занозами в заднице. (Улыбается.) Ненависть, конечно, слишком сильно сказано, но бывали периоды, когда мы не могли и двух слов друг другу сказать. (Смеется.) Когда девять лет подряд практически живешь на площадке, возникают сложности: раздражение, неприязнь, все что угодно. Тем более что у Дэвида был момент, когда он сильно переживал из-за своего будущего в Голливуде, боялся, что сериал помешает его карьерным планам, в частности стать голливудской звездой. А я родила ребенка и развелась с мужем, мне тоже приходилось много решений принимать и думать, как быть и куда стремиться.
После того как я забеременела, поправилась, родила и пыталась кормить дочку в перерывах прямо на площадке — а работали мы по 16 часов в день, — на меня вообще очень долго смотрели как на врага народа. Недаром же я в 2002 году по окончании последнего сезона переехала жить в Лондон. Решила попробовать именно там себя реализовать. Это ведь мой во многом родной город... К счастью, за последние годы наши с Дэвидом отношения приобрели приятный дружеский характер. Я впервые поняла, что не стоит, наверное, сопротивляться идее нового сериала, в Сан-Диего, на конференции, вернее, таком сумасшедшем сборище фанатов. Нас с Дэвидом спросили: «Что бы ваши герои сделали, отправившись на свидание?» И я не задумываясь ответила: «Занялись сексом!» (Смеется.)
Но вообще-то, как верно отметил Дэвид, работа в течение девяти лет над сериалом по 24 часа в сутки сделала из нас монстров. И если бы не большой перерыв, вряд ли мы бы смогли встретиться заново на площадке. Теперь же мы были на одной стороне, верили друг другу, учитывали потребности и совсем не испытывали желания ссориться. Выступили, можно сказать, единым фронтом. Осознали впервые, что это наше общее дело и неплохо быть в нем сообщниками. И в каком-то смысле все мы пошли навстречу социальному заказу — Скалли и Малдер поняли, что они любят друг друга. Но романа между Джиллиан и Дэвидом как не было, так и нет! (Смеется.) Жизненные трудности, рождение детей, взлеты и падения, возраст научили нас получать удовольствие от дружбы.
— А как вы попали в британский сериал «Война и мир»?
— Мне предложили эту роль, а поскольку у меня как раз образовалась свободная неделя, согласилась не раздумывая. Роман Толстого я прочитала только перед съемками, сразу признаюсь. Военные сцены не пропускала. И то, как они были сняты, считаю лучшим из того, что мне доводилось видеть в этом жанре. Конечно, ставки чертовски высоки... Это же «Война и мир». А режиссер Том Харпер, взявшийся уложить эту махину в несколько серий, молод до неприличия. Ему всего-то 36 лет. (Смеется.) Зато сценарист там легендарный Эндрю Дэвис. За его спиной сценарии ко многим хитам — и к фильмам, и к сериалам вроде «Карточного домика», «Доктора Живаго», «Гордости и предубеждения», да что там, это настоящий гений...
Хочу сказать, что мне нравится формат мини-сериала. К счастью, за годы, которые прошли со времени моей работы в «Секретных материалах», кардинально изменилось и телевидение, и его создатели, и отношение зрителей к событиям, которые раньше воспринимались как нечто из ряда вон выходящее. Уж если сочинялась какая-то история, она должна была длиться чуть ли не бесконечно. Ну или пока не умирала, что называется, своей смертью. Да и к тому же к актерам, которые играют в успешных сериалах, совсем другое отношение. Когда мы работали с Дэвидом в 90-е годы, нас считали «вторым сортом».
— Что было самым трудным в вашем возвращении к образу Скалли?
— Знаете, признаюсь честно — снова ощутить себя ею. Я довольно долго не могла «попасть» в роль, и не только потому, что моя героиня, естественно, уже не та, что была. Даже не знаю почему. Опыта-то вроде прибавилось немножко. (Улыбается.) Знаете, я хорошо помню, как приехала на пробы первый раз и встретила там Дэвида. Он уже очаровал продюсеров и получил роль Малдера. Меня долго потом спрашивали о первом впечатлении, которое Дэвид на меня произвел. Честно говоря, я помню его весьма смутно. Дэвид был очень мил, но до меня так же мил и с другой девушкой, пришедшей на пробы, разве нет? (Смеется.) Я была никто, опыта никакого. Даже толком не знала, где нужно стоять в кадре. Поэтому ужасно психовала поначалу и даже орала на людей, хотя обычно никогда так не веду себя. Впрочем, может, это еще было связано с тем, что мои «отметки» всегда находились слегка за спиной Дэвида, никогда не рядом. Меня предупредили об этом — что я, как женщина-агент и медицинский эксперт из ЦРУ, должна быть немного на втором плане.
— А сыновьям своим показывали сериал?
— Один раз прошлым летом решилась. И поставила одну из своих любимых серий «Дурная кровь». Мне казалось, этот эпизод наиболее успешный и в то же время не очень страшный. Я помню, даже смеялась. Но для моих мальчиков этот показ закончился целой чередой ночных кошмаров. Теперь при одном упоминании они закатывают глаза и понимающе переглядываются.
— Трудно понять им. Ведь в то время у ваших героев даже не было смартфонов...
— Да, а теперь и телефоны, и фонарики легко умещаются в наших карманах и для моих костюмов не нужно шить подкладные плечи! Вот ужас-то! (Смеется.)
